Венценосный крэг - Ольга Николаевна Ларионова
Вид у него был пришибленный, почти виноватый.
– На Тихри побывал… – прошептал он растерянно; руки его опустились, колоски посыпались на землю. – Ежели все так просто, то как же я ее не спас?..
Мона Сэниа подошла, мягко положила руки ему на плечи:
– Вернемся в Бирюзовый Дол, милый Харр, я прошу тебя! Там во всем и разберемся.
Он послушно кивнул, позволяя увлечь себя в такой привычный для джасперянки – и такой невероятный для самого себя – полет через ничто, и через мгновение они уже стояли на голубом колокольчиковом ковре.
– Ну, Сэнни, у меня просто слов нет! – командор, разносивший в пух и прах за какие-то провинности покрасневшего Киха, оставил свою жертву и бросился к жене. – Паянну Ких отыскал, а вот где вас с этим гусем носило…
– Харр, – вполголоса проговорила принцесса, обернувшись к «этому гусю». – Продемонстрируй ему.
Менестрель послушно кивнул, зажмурился, сделал вперед коротенький, падающий шажок…
И его уже как не бывало.
Раздался дружный икающий вздох – все, кто был на лугу, остолбенели от изумления.
– Ты… – первым пришел в себя командор. – Ты научила его… А меня?!
Мона Сэниа про себя усмехнулась: ну вот, на сегодня и покончено с супружеским дознанием, где это она пропадала.
– Я подозреваю, – задумчиво проговорила она, – что его не учил вообще никто, разве что эти насекомоподобные крэги… как их… пирли.
Паянна, до сих пор тихонько – вот уж что совершенно было на нее не похоже! – притулившаяся возле кухонного закутка, поднялась и бесшумно подошла поближе.
– Постой, постой, – командор, взмокший от волнения, в буквальном смысле слова схватился за голову, – ты хочешь сказать, что и Тихри населена людьми, способными совершать эти немыслимые перелеты через подпространство?
– Нет, не думаю. Иначе за столько-то тысячелетий уж кто-нибудь из них обязательно открыл бы это свойство, столь необходимое кочевникам, и не тянулись бы по всей планете нескончаемые караваны… Нет. Я полагаю, что этим даром обладает только наш гость. Он или наделен им от рождения, или незаметно для себя приобрел где-то… Он и сам потрясен.
Юрг круто повернулся на каблуках: все дружинники уже собрались вокруг него, Паянна, набычившись, угрюмо глядела в спину Флейжа, и даже всегда нелюбопытная Ардинька вышла из детской с голопузым Эзриком на руках.
А вот Харра нигде не было.
– Боюсь, что он уже не наш гость, – пробормотал командор.
Принцесса вздохнула: да уж, теперь менестрель вряд ли появится здесь, пока не натешится вволю только что открытым у себя чудодейственным даром.
– Свин певчий, – убежденно изрекла Паянна. – Сам волшбой овладел, так нет, чтоб с другими поделиться! И дите на чужие руки кинул…
Мона Сэниа оглянулась на раздосадованную воеводиху, поняла: той тоже до смерти хотелось постранствовать.
– Да не завидуй ты ему, Паяннушка, – проговорила она примирительно, – скажи только, куда слетать хочешь, и мои дружинники доставят тебя куда пожелаешь. Не по Тихри ли соскучилась?
Паянна шумно вздохнула, покачала головой (принцессе почему-то сразу представилась тучная рогатиха, отгоняющая приставучую караванную муху).
– Не, – проговорила она убежденно, – покедова дел невпроворот, не до удовольствиев. А сподвижникам своим на всякий случай накажи: ежели я спрошусь, то по первому моему слову чтоб меня на родимую дорогу кинули или еще куда. Ведь не приведи нелегкая что с князем моим приключится, или он просто по мне соскучится, то я ведь и почуять могу. Тогда – чтоб враз…
– Да разумеется, Паянна, – заторопилась принцесса, по опыту знавшая, как раздражает супруга бесцеремонная многословность кухонной воеводихи. – Все слышали? Чтоб по первому же требованию!
– А ежели царевна-рыбонька всех малявок на себя примет да мне отпускную на один дён предоставит, то недурственно бы на дворец твой княжий поглядеть, что на равнине паладиновой стоит, чтоб иметь в воображении, на какой такой манер вы тут хоромину возводить намылились.
– Эрм, чтоб завтра же с утра!..
Юный Эзерис, счевший, что ему слишком долго не оказывают внимания, требовательно взревел.
– Да, в самом деле, утро вечера мудренее, – обрадовался командор, которому симпатии жены к этой отставной воительнице с самого начала (и, честно говоря, совершенно беспричинно) были поперек горла. – Пора и за ужин приниматься, тем более что нам опять долгое время придется обходиться без застольных песен…
И точно в ответ на это не вполне обоснованное пророчество мощный всплеск воздуха сбил с ног Флейжа, и на этом месте появился менестрель, встрепанный и с десинтором в руках.
– Ты, строфион черноперый, – напустился на него Флейж, поднимаясь и отряхивая свой щегольской камзол. – В другой раз нацеливайся поближе к стеночке!
Командор же, увидев в черных пальцах грозное оружие, в очередной раз схватился за голову:
– Ты с ума сошел! Положи немедленно! Ты же тут всех перестреляешь.
Менестрель задумчиво поглядел на свое новое приобретение, перекинул из левой руки в правую:
– Так зачем же – здесь? Вот погуляю по дороге Свиньи, там на каждом шагу есть кого приласкать.
– Командор, – быстро шепнула мона Сэниа, оборотись к супругу, – добытое оружие не отбирают…
Менестрель – даром что чуткий слух! – уловил ее слова, деловито засунул ствол за расшитый пояс.
Паянна не выдержала, фыркнула:
– Эй, горлопан, где хлопушку-то спер?
Тихрианин необидчиво пожал плечами:
– Зачем же так сразу и спер… В джанибастовом хлеву, где давеча гулял я в чем мать родила, у каждого бандюги по пятку таких. Одного пришлось облегчить.
– Тебя кто просил на конфликт нарываться? – снова вскипел командор. – С той самой потасовки, когда вы Касаулту вызволяли, тебя там каждый прохвост в личико твое симпатичное помнит! Еще решат, что это принцесса тебя послала, а она ведь слово дала, что ни в какие распри не станет вмешиваться; ты хоть это понимаешь?
– От кого я оружие поимел, тот ничего уж решать не будет, – проговорил когда-то добродушный менестрель таким ужасающе спокойным тоном, что даже принцессе стало не по себе.
– Что сделано, то сделано, – проговорила она примирительно. – Завтра поутру, славный рыцарь по-Харрада, Дуз, как самый спокойный и рассудительный, отведет тебя в лес и научит обращаться с этим оружием… во всяком случае, как снимать его с предохранителя и как подзаряжать. А пока сделай милость, не прикасайся к нему, хорошо? Мы сейчас разведем вечерний костер, и ты расскажешь нам наконец, какие радости и невзгоды превратили тебя из веселого певца в сурового воина.
– Какие? Да ты ж сама, государыня моя ласковая, – невесело усмехнулся менестрель.
– Прости, рыцарь, я тогда погорячилась, – с подкупающей простотой склонила голову принцесса. – Но, сам понимаешь, сейчас нам необходимо знать, каким образом ты приобрел дар, свойственный лишь обитателям Равнины Паладинов. Ведь если кто из наших
