На золотом крыльце – 2 - Евгений Адгурович Капба
И мы двинули.
Снаружи кое-что поменялось: туман теперь достигал нам до коленей, солнце на небе как будто потускнело, я явно слышал попискивание и глухое рычание внизу, под черной пеленой. Похоже, в Николу-Ленивца собрались мелкие хтонизированные зверьки типа крыс или мышей. Пока что они нас не атаковали, но лиха беда начало!
Архитектура эко-парка удивительно подходила для Хтони, те, кто создавали все эти маяки, арки, пирамиды, бункеры и прочие сооружения фиг знает из каких материалов, наверное, думали, что это — современное искусство. Я в этом не разбирался, меня такая обстановочка пугала… Но вдвоем было веселее. По крайней мере, я теперь чувствовал себя супергероем, не меньше. Я же не мог залажать, когда на меня Эля смотрела! И не залажал: в первом попавшемся нам на пути домике (похожем, почему-то, на обжитую трубу) мы нашли Фаиночку Розенбом!
Змея там притаилась одна: как и в случае с Элей, грелась на груди у своей жертвы, ожидая ее скорой смерти. Я не стал геройствовать: Ермолова приоткрыла дверь комнаты, я запустил туда дюссак — и пришпилил хвост чудища к кровати, а когда аспиденыш попытался свалить, подхватил дробовик — и почти в упор выстрелил гадине в голову. И пофиг на трофеи, по крайней мере, в этом случае.
Жабий камень сработал! И рад я этому был безмерно — на кхазадку можно было положиться. Эта деловитая и энергичная девушка мигом пришла в себя без всякого ментального воздействия и, выпив стакан воды с тонизирующим снадобьем фамильного ермоловского рецепта, готова была помогать. Вместо дробовика у нее нашелся ручной пулемет… Почему я не удивлен? Бросил бы Авигдор свои бредни про абсолютно незнакомую ему Эрику и обратил бы внимание на Фаину! Кажется, они друг другу сильно подходят…
Уже втроем мы двинули дальше, и в домике, похожем на шкафчик-пенал, обнаружили Нимродэль Маэдросову: ее оплели сразу две змеи, и в себя она приходить не торопилась даже после того, как мы расправились с гадинами. И мои попытки постучать в ее Дверь — вычурную, покрытую таинственными письменами — никакого эффекта не принесли. Говорят, эльфы плохо переносят Хтонь? Может быть, дело в этом? Так или иначе — мы с Фаиной впряглись в носилки, а Эльвира забрала дробовик и шла впереди.
Мы добрались до Обелиска, и тут нам пришлось туго: похоже, аспиденыши что-то почуяли. Они полезли из окон наружу, и мы сбежали в какой-то бетонный пакгауз, который тоже притворялся арт-объектом. Там, по словам девчонок, никто не жил, только занятия проводили. Окна тут, благо, были задраены, твари ползли через дверь, и Эля с Фаечкой гасили их из дробовика и пулемета, а я — потрошил дюссаком и топтал предметами мебели, которые попадались под руку.
Нимродэль все это время лежала на носилках в изящной позе.
Когда наступление змей было отбито, я снял противогаз, чтобы вытереть с резины натекшую из носу кровь, и сказал:
— Надо поискать тут пластиковых контейнеров. Вон, несколько голов целенькие!
— Унтернимунгслустигер шельм! — восхищенно прогудела из-под противогаза кхазадка.
А Эля только покачала головой и стала досылать патроны в оружие. Зря она прибеднялась: из помповика Ермолова лупила куда лучше меня. Похоже, практика у них тоже была практической…
К Обелиску мы вернулись оперативно и, пользуясь тем, что все местные змеи уже оказались перебиты снаружи, проникли в здание беспрепятственно. Выходцева, Святцева, Воротынская и Кочубей валялись на втором этаже вокруг стола с какой-то настольной игрой и банками с энергетиком и чипсами. У каждой из них на одной из конечностей имелся след от укуса и черная сетка сосудов… Мы опустили носилки с Нимродэлью на пол, Фаина заняла позицию у дверей — с пулеметом, а мы с Элей занялись девчонками. Жабий камень работал.
— Ху-у-уп! — говорил он, присасываясь к ранкам и втягивая в себя отраву.
Артефакт царевны-лягушки уже вырос миллиметра на два, и я стал понимать, что ограничение у него все-таки есть: не будешь же булыжник в рюкзаке с собой таскать? Но когда еще это будет? Даже камешек величиной с кулак — штука довольно портативная… В общем — мы подлечили девчат, и Вика Кочубей очнулась сразу, и чувствовала себя вполне прилично, так что я посчитал разумным сказать:
— Ну, тогда, девчонки, держите оборону, приводите в чувство подруг, а я пойду остальных искать. Дайте дробовик, что ли?
— Миха, я с тобой, — просто сказала Ермолова. — Никуда тебя не отпущу одного.
— Эля-а-а… — мы встретились взглядами, и я понял, что не смогу ей отказать. Точно — не после того, что случайно подсмотрел в ее голове. А потому кивнул: — Ну, пойдем. Кстати — противогазы реально классные. Удобнее, чем у опричников!
* * *
Я хотел бы рассказать историю, как мы круто и героически ходили между всеми этими странными домиками, валили из дробовиков хтонических тварей и оттаскивали девчат в Обелиск, но нет. Ни фига подобного. Мы не былинные богатыри и не архимаги, мы — студенты-юнкера, молодые дурачки-пустоцветы… Герои тут совсем другие. Они носят черную броню и метлу с собачьей головой на плече. И работают четко, жестко и свирепо.
— СЛОВО И ДЕЛО ГОСУДАРЕВО! — раздался громовой голос, подобный трубам Иерихонским, и с небес на землю из конвертопланов на тросах посыпались лихие демоны с автоматами Татаринова наперевес.
Полыхнуло, вздрогнула земля, подул шквалистый ветер, раздался грохот выстрелов и разрывы гранат, и мы, замерев на пороге дурацкого бетонного домика, похожего на трансформаторную подстанцию, наблюдали за этой убийственно эффективной боевой машиной: гарнизоном форпоста «Бельдягино», который валился нам на головы, уничтожая перевозбужденных змей и прочую недобитую хтоническую живность, которая перла со всех сторон.
— Тито-о-ов, твою ма-а-а-а… — хлопнул меня по плечу Голицын и тут же сориентировался, увидев Ермолову и даже сквозь противогаз распознав в ней даму. — Сударыня! Противогазы можно снимать, туман больше не угрожает.
И щелкнул подошвами ботинок. Кавалер, блин!
— Юнкер, — проникновенно заглядывая мне в глаза, проговорил поручик. — Да-а-ай мне камешек?
— Не-а, — отреагировал я.
— А? — взгляд Голицына не предвещал ничего хорошего. — Титов, ты ничего не…
— Не дам камень! — помотал головой я. — Я всех подлечу,
