На золотом крыльце — 2 - Евгений Адгурович Капба
— Погоди-ка… — Федор на том конце связи призадумался. — А если на секунду предположить, что дело и не в пацане? Может быть, он Ленке под руку… Хм! Под лапу подвернулся — очень удобно? В конце концов, наша кровь не водица, может быть, лягуха и… ХМ! Ладно, брат, продолжаем наблюдение.
— Но за жабры я научников все равно возьму, — констатировал старший царевич.
— На колы пока не сажай, ладно? И про сына моего — ни слова! И никаких бомберов над Черной Угрой! Сначала разберемся.
— Как скажешь, брат, как скажешь… — растерянно проговорил Дмитрий.
Он был рад, что братоубийственная война снова прошла мимо их семьи. Отдать необходимые приказы по поводу задержания слишком ретивых энтузиастов хтонической науки оказалось минутным делом и после этого царевич мог справедливо считать, что сделал для брата всё, что смог.
В приподнятом настроении Грозный вернулся в спальню и плотоядным взглядом окинул заманчивые изгибы тела супруги. До утра оставалось еще очень много времени и употребить его мужчина собирался с большим удовольствием.
* * *
В себя я пришел не сразу. Сначала в голове проносились обрывки образов и воспоминаний: моих и Руслана Королева, о котором, кстати, я не особенно вспоминал в последние дни — слишком уж моя собственная жизнь была насыщенной. Я не торопился открывать глаза — отгородился от реальности смеженными веками, как маленький ребенок, который стоит посреди комнаты, прикрыв лицо руками, и думает, что спрятался. Рейд в Хтонь, спасенный Аста, страшная лягушенция — всё это я осознавал постепенно. И с некоторым ужасом думал: а что, если меня все-таки съели?
Для того, чтобы проверить это предположение, я стал потихоньку шевелить сначала пальцами ног, потом — рук, а потом и всеми конечностями. Как выяснилось — всё двигалось, хотя и болело. То есть, я не сожран, но помотало меня неслабо.
И я открыл глаза и тут же закрыл их обратно. Потому что — ну нафиг!
— Да ладно, — сказала лягуха. — Не такая я и страшная. Обычная амфибия, просто большая. Разве лягушки — страшные? Они даже милые!
— Э-э-э-э… — я все-таки открыл глаза. Мне было стремно, но давняя привычка нарезать всякую дичь никуда не делась, и, даже покрываясь холодным потом, я проговорил: — Видал я, как вы Аспида сожрали. Ничего милого!
— Ква? — удивилась лягушка. — А как ты себе это по-другому представляешь? Сильный жрет слабого — такова природа Хтони! Можно, конечно, как Слонопотам — издеваться над народом и уничтожать стратегические запасы сладостей. Или как Грифон — забалтывать до полусмерти. Но это исключения. В целом, все друг друга жрут. Типа, у людей не так?
— Люди — говно на блюде, — вспомнил поговорку я. — Так уруки говорят. Но мы друг друга не кушаем. У нас так не принято! По крайней мере — в буквальном смысле.
— Так и я — не Аспид! — махнула лапой лягушка. — И вообще — я не всегда лягушкой была. А когда не была — в Раджапуре отдыхала, в Сиаме. Там пробовала что-то вроде шашлыка из змеи. Так что ничего необычного. Правда, калорий много, но потолстеть я уже не боюсь, сам понимаешь.
— Погоди, так ты не хтоническая тварь? — удивился я. — Ты, типа, человек?
— Хтоническая, хтоническая! — закивала башкой лягушка. — Дура потому что. А до этого нормальной женщиной была, даже — симпатичной. Но проклятье штука такая… Еще когда и за дело, так и вообще…
— Та-а-ак, — я наконец осмотрелся.
Сидел я, опершись на какой-то валун, на озере посреди леса, и по водной глади плавали лебеди — белые. Такого в Черной Угре в принципе быть не могло! А что Хтонь вокруг — я не сомневался: тот самый привкус каленого железа никуда не делся. А лягуха как раз на самой кромке воды прохлаждалась, так что видел я только ее передние лапы, шею и голову, все остальное было под водой.
— И откуда все это? — не стал сдерживать удивления я. — Тут же…
— … при Аспиде такого не было? — то ли захихикала, то ли заквакала лягушенция. — Так я ж Царевна-Лягушка! Махнула правым рукавом — озеро, махнула левым — лебеди! Что ты, сказок не читал?
— Не, ну читал, ну… А тебе я за каким фигом? — насторожился я.
В сказках про царевен-лягушек и добрых молодцев всякого понаписывали и, хотя я не очень-то мог относить себя к добрым, но некоторые опасения все-таки оставались. Молодец я, или не молодец, в конце концов?
— Ква? Если читал — давай догадывайся, — подтвердила мои опасения хозяйка Хтони. — А я уж тебя отблагодарю как следует!
— Секс не предлагать! — выпалил я, обалдевая от собственной наглости.
— Идиот! — констатировала лягушка.
— Ну простите, что-то я и вправду перегнул, — я почесал лоб и предположил: — Вам надо, чтобы я вас расколдовал, и вы станете красной девицей и поедете к маменьке с папенькой?
— Не-а, — кажется, выражение ее лупатой морды стало грустным. — Мои маменька и папенька померли уже. Да и Хозяйка Хтони — это пожизненно. Но у меня хоть варианты появятся. Смогу в человечьем образе ходить. Я ведь из анимагов, оборотни мы. И да, тоже превращалась в разного рода амфибий.
— А звать-то тебя как? — поинтересовался я. — Меня — Миха, Титов.
— Да-а-а-а, — она опять то ли квакнула, то ли хохотнула. — Титов! В некотором роде. Все вы — Титовы. У тебя, кстати, классный отвод глаз стоит, ты даже сам не понимаешь, что несешь, да? Я тебе вот что скажу — пойди-ка ты со своей фамилией в библиотеку и про архаичные названия изумрудов почитай. И на глазки свои в зеркало посмотри, Мишенька.
— Чего? — брови мои поползли вверх.
— Ничего-ничего. Елена меня зовут, Краснова. Целуй, давай, и я тебе жабий камень подарю, — посулила она. — И отправлю тебя куда надо.
— Кому надо? — удивился я.
— Квак же ты меня достал! — она ударила передними лапами по воде. — Слушай, тебя женщина просит — поцелуй в щеку. И все, я наконец
