На золотом крыльце – 2 - Евгений Адгурович Капба
Конечно, опричники нас прикрывали. Если бы кому-то из юнкеров грозила смертельная опасность — они бы вмешались. Но пока все ограничивалось порезами и укусами — гарнизонные вояки четко следовали наставлениям Голицына: военно-хтоническая практика означала именно практику войны с хтонью! Они даже ставки делали, кто больше тварей набьет.
Лидировал, конечно, Юревич. А второе место делили Тинголов и Ави. Мне думалось, что ещё немного — и они начнут считать количество скальпов, чтобы в конце практики подвести итог, и потом весь год припоминать один одному.
В общем, белки оказались самым ярким впечатлением за неделю. До того самого момента, пока не начался Инцидент.
* * *
Это случилось на рассвете. Вахмистр Плесовских предупреждал, что время длинных теней — самое опасное на Черной Угре, поминая закат. И вся раскачка шла действительно в вечерние часы, но теперь — твари пришли под утро.
Тени растянулись до неприличия,, солнце заливало розовыми и оранжевыми лучами окрестности Бельдягино, туман устилал пойменные луга, изрытые воронками от минометных и артиллерийских снарядов и площадных заклинаний. А на опушке леса уже скапливались настоящие полчища оскверненных Хтонью зверей, желающих сожрать всех и каждого на своем пути.
Я ничего этого не видел, поскольку спал после тяжелого дня: опять поцапался с научниками, и опять получил наряд на кухню, где Юрайдов заставил меня драить противни с подгорелым жиром. Да, да, никаких автоматических кухонных агрегатов со сложными программами — все блюда готовились вручную: варились, жарились, пеклись! Посудомоечные машины имелись, но жир они не отчищали, так что будьте любезны, Титов, принимайтесь за дело… Задолбался я всерьез, так что даже на визит в Библиотеку, чтобы залезть в шкаф к Королеву сил не осталось, я и снов-то не видел! Поэтому, когда завыла сирена и голос поручика Голицына в системе оповещения возвестил о начале инцидента, я вскочил как ошпаренный, ничего не соображая и не осознавая, и, конечно, ударился головой о близкий потолок.
Ухватившись за пострадавшую башку, я слез и, стараясь материться потише, принялся одеваться, толкаясь с остальными юнкерами и прыгая по комнате то в одной штанине, то — в одном ботинке.
Розен, едва увидев мою голову, тут же подлечил меня коротким касанием, так что шишка на макушке мне не грозила. Быстро одевшись и прицепив на бедро дюссак, я вместе с остальными выскочил за дверь и по коридору побежал к нашему боевому посту — аппаратной. Мимо нас пробегали опричники с автоматами, система оповещения постоянно выдавала новую информацию о числе, типах и маршрутах движения тварей.
Как я понял — наш форпост и другие такие же всегда становились своеобразными волнорезами, которые дробили основные силы хтонических монстров и прореживали их ряды, чтобы стоящие во второй линии земские воинские части и отряды сервитутного ополчения могли встретить их во всеоружии и эффективно добить добравшихся до населенной местности чудовищ. Черная Угра долгие годы оставалась предсказуемой — вот почему Барбашин назвал ее «классикой». И потому форпосты здесь были стационарными — на самых опасных направлениях.
И судя по тому, что творилось в зеркалах, наше направление оказалось капец каким опасным. Как вам медведи величиной с броневик или лоси величиной со слонов? Я как-то смотрел фильм про осаду Иерусалима войсками курдского полководца Салах-Ад-Дина, так вот то, что происходило вокруг Бельдягино очень напоминало это эпичное кино. Твари выстроились отрядами, виды хтонических зверей не мешались друг с другом: волки наступали рядом с волками, медведи — с медведями, зайцы — со своими ушастыми сородичами. Как будто ими управлял чей-то злой разум!
Тяжеловесы сосредоточились на воротах: лоси тупо таранили их с разгону, и гибли от выстрелов ручных гранатометов, но продолжали атаковать — один за другим, и ворота постепенно выгибались! Медведи у куртины между Южной и Западной башнями образовали что-то вроде лестницы, также наплевав на потери от огненных шаров, воздушных лезвий, каменных шипов и прочей смертоносной магии пополам с беспрерывно льющимся свинцовым дождем. Форпост сражался, и сражался отменно — опричники были умелыми и хладнокровными воинами, они собирали богатую жатву, выкашивая тварей десятками и сотнями, но Хтонь выпустила больше, много больше своих порождений…
По живым лестницам на штурм ринулись волки и рыси, сверху пикировали хищные птицы — огромные, как дельтапланы. Гарнизон начал нести потери, и вид разрываемых на части людей был ужасен.
— Нужна поддержка артиллерии, братцы! — кричал в рацию Голицын. — Форпост «Бельдягино! Выручай "олива»! Ориентир три! Всем что есть — огонь, огонь, огонь!
Земские артиллеристы из второй линии матерились в ответ и давали огня, грохотало и взрывалось так, что у нас здесь, в аппаратной подпрыгивала мебель. А еще — в этот момент лоси пробили ворота, и пара из них прорвалась внутрь, туда, где их ждали черные уруки — с гранатами и кардами. И опричники — с пулеметами и огнеметами.
— Пацаны, мне нужно ВСЁ! — поручик положил руки на головы сразу двоих: Юревича и Розена, самых старших, и взял столько, сколько смог зачерпнуть.
У меня помутилось в голове, из носу потекла кровь, и у остальных — тоже, разве что Денис не поменял выражения лица, только сказал:
— Руки не отпускаем! — и снова запустил обмен жизненной энергией и маной.
Голицын же в это время шагнул к одному из дубовых столов,стоявших в аппаратной вдоль стен, и положил светящиеся в эфире ладони на хрустальный шар, утопленный в столешницу.
— Норма-а-ально! — в своей неизменной манере произнес поручик и у него дернулась щека. — Активировать периметр!
А в зеркалах я видел, к чему привели его действия. Стена огня высотой в десяток метров заполыхала вокруг форпоста, опоясав его полностью, сжигая тварей и давая передышку гарнизону.
— Корнет Оболенский! — севшим голосом позвал Голицын. — Раздайте боевой коктейль. Сейчас!
Оболенский вошел в аппаратную с инъектором, похожим на пластмассовый пистолет.
— Яремную вену, пожалуйста, — сказал он весьма любезно, и я задрал подбородок.
Укол был легким, почти безболезненным, а потом по жилам прошел животворящий огонь, в голове прояснилось.
— Господа юнкера-а-а! Надеть противогазы, обнажить клинки! Мы идем врукопашную, — Голицын и сам следовал своим словам, одним движением сунув усатое лицо внутрь резиновой маски и превратившись в круглоглазое чудище с тупым рылом-фильтром.
И мы поступили так же, надев противогазы и едва удерживаясь, чтобы по-дурацки не заржать друг над другом. Боевой коктейль дарил эйфорию, мы готовы были рвать и топтать тварей прямо сейчас, не утруждая себя такими мелочами как заостренные железки. Но в
