Локки 9. Потомок бога - Евгений Валерьевич Решетов
— Да, тоже верно, — протянул я и глянул на выпрямившегося Древнего, закончившего колдовать над Сварогом.
Тело бога избавилось от ран и ожогов, а рёбра покрывала новая розовая кожа. Однако бог всё ещё находился без сознания.
— Когда он придёт в себя⁈ — буквально потребовала ответа Марена, подскочив к осьминогоголовому.
— Мне неведомо это, — пожал тот узкими плечами, скрытыми плащом. — Я на данный момент сделал всё возможное, учитывая то, что мы находимся среди сильных эманаций Хаоса, да ещё этот мир практически лишён магической энергии.
— Хочешь, я поделюсь ею с тобой как тогда на корабле⁈ — выдала богиня смерти.
— Нет, сейчас это будет лишним. Нам нужно сперва покинуть это место, чтобы провести подобный ритуал. Ручаюсь, что Сварог не умрёт, пока я буду заботиться о его теле.
— Тогда план такой, — решительно вклинился я в их диалог. — Хватаем Сварога, возвращаемся к лошадям и двигаемся в посёлок. Там ты сможешь провести ритуал?
— Да, — кивнул Древний. — Более того, я практически уверен, что хоть Сварог и будет ослаблен, его сил всё же нам хватит, чтобы открыть портал в его родной мир. Правда, это придётся сделать не на суше, а на море, поскольку там эманации Хаоса слабее.
— Отлично, — повеселел я. — Думаю, мы сумеем найти какой-нибудь рыбацкий баркас в том посёлке и на нём выйти в море. Как вам план? Гениальный же?
— Замечательный! Не будем терять время, — с мягкой улыбкой проговорила Мия, развернулась и бодро пошла к склону оврага.
За ней устремился Апофис и следом, прихрамывая, направился Древний. Видимо, он на исцеление Сварога потратил столько магических сил, что ему даже пришлось не лететь, а идти ногами как обычному смертному.
— Так, кажется, наши спутники прямо дали понять, что носильщиками они быть не собираются.
— Я сама понесу его, — решительно проговорила Марена и схватила Сварога за руки.
— Нет, какой же я буду джентльмен, если позволю даме так надрываться? — произнёс я, мягко отстранил её и взвалил тело бога на плечо.
Благо его смертное вместилище было нетяжёлым, да и за последние дни оно явно отощало. Я-то прекрасно помнил его здоровый румянец, которым Сварог щеголял на поляне богов.
— Благодарю, за всё благодарю, — заглянула мне в глаза Марена. — Я твоя должница.
Я улыбнулся, не став отказываться. Иметь её в должниках очень полезно.
— Пойдём, — проговорил я и устремился за нашими спутниками.
Мы с Мареной быстро догнали их и всей группой пошли по лесу.
Видимо, выглядели мы довольно устрашающе, поскольку на нас так никто и не напал, хотя «крокодилы» с крыльями кружили неподалёку.
Более того, и через гору мы перемахнули без проблем, идя по той же тропке, что привела нас в сюда.
А вот кони нас не дождались. То ли сами оборвали упряжь и свалили в конский рай, то ли их кто-то уже успел прихватизировать. Скорее всего именно второй вариант, поскольку упряжь, похоже, была обрезана.
Посему дальше нам пришлось двигаться пешком, хотя Мия шёпотом предложила мне впрячь в карету Апофиса. Но я отказался, прекрасно понимая, что дракончик скорее её саму впряжёт в карету, чем станет подобием лошади.
Однако злопамятная Мия ещё не раз припоминала моё решение, пока мы спускались по дороге с гор в джунгли, поскольку с каждым метром ей всё тяжелее было идти. Она жаловалась то на натёртые ноги, то на усталость, то на влажность и жару, снова воцарившиеся вокруг нас.
А к вечеру на нас и вовсе налетела целая туча разнообразной мошкары. Всех её представителей роднило одно: они жаждали отведать нашей кровушки.
— Нет, надо сделать привал, — в какой-то миг проговорил я, окинув внимательным взором своих спутников с потухшими от усталости глазами.
Кажется, даже Апофис ковылял с трудом. Мия же и вовсе сразу после моих слов повалилась в заросли, растущие по бокам дороги, бегущей через джунгли, укрытые густым вечерним сумраком.
— Ладно, — нехотя согласилась Марена и облизала пересохшие губы. — Но только пару часов, а потом снова в путь.
— Отлично, — кивнул я, уже заметив за деревьями подходящую полянку.
Там я сгрузил на траву Сварога и потёр ноющее плечо, а остальные развалились вокруг, видимо, предоставляя мне возможность заняться костром.
Я взялся за костёр и куда быстрее Мии разжёг его, специально добавив влажных веток, дающих густой дым. Он прекрасно отпугивал насекомых. Благодаря этому мы смогли без назойливых кровососов улечься на траву. Я расположился прямо возле костра, глядя на танцующее сердито шипящее пламя. Апофис, Марена и Древний устроились ближе к лесу подле Сварога.
Мия же вдруг подошла ко мне и уселась рядом, мазнув взором по ярким южным звёздам, блеснувшим на небосводе.
— Я вот так в последний раз ночью сидела возле живого огня, когда дом соседа горел, — произнесла смуглянка и хихикнула, обхватив колени руками и положив на них подбородок.
— Не удивлюсь, если ты его и подожгла.
— Нет, это была не я, — проронила та и внезапно спросила, глядя на меня большими глазами, отражающими свет костра: — Как ты думаешь, мы вернёмся в свой мир?
— Конечно, — проговорил я. — У меня есть одна отличная черта — всё доводить до конца.
— Замечательно, — улыбнулась она и бросила взгляд на наших спутников.
Те, кажется, уже спали. Апофис точно похрапывал и слегка дёргал во сне задней лапой, то ли убегая от кого-то, то ли наоборот, жестоко раздирая.
Марена вроде бы тоже спала, даже не сняв с себя костяной доспех.
— Может быть, и тебе стоит вздремнуть? — предложил я Мие.
— Нет, что-то не хочется в такую ночь спать, — произнесла она и снова посмотрела на небо, где проступила бледная полная луна.
— Ах да, ты же оборотень, — вспомнил я. — Неужто тянет обратиться?
— Есть немного, — призналась она.
— А как ты вообще стала оборотнем? — поинтересовался я, полулёжа опершись локтем о землю. — Тебя кто-то обратил или ты истинный оборотень, то бишь твои родители или один из них были оборотнем?
— Мой отец — истинный оборотень, — сухо произнесла она и отвела взгляд. Затем, подумав немного, добавила: — Он изнасиловал мою мать, а затем сбежал. Но ей повезло, хотя бы не убил. Ведь на её месте многих беззащитных женщин убивают. Спустя девять месяцев появилась я, и матушка не питала особой любви ко мне. Она ненавидела меня, постоянно повторяя, что я плод насилия. И я… — она сглотнула ком, вставший в горле, — и я, достигнув пятнадцати лет, чуть сама не стала жертвой насильника. Просто повезло, что я сумела удрать. Всё это взрастило во мне желание стать сильной. Потому я
