Локки 9. Потомок бога - Евгений Валерьевич Решетов
— Быстрее же! — снова выпалила богиня смерти.
Она перемахнула через поваленное дерево и замерла на краю небольшого оврага, оглашаемого рычанием монстров. Они с жадностью пожирали свежие трупы, лежащие среди пожухлых листьев и луж тухлой чёрной воды, укрытой туманом цвета костей мертвеца.
— А их больше, чем клиентов у бесплатной шлюхи, — оценил я количество тварей, словно вышедших из наркотического бреда абсолютно обезумевшего ума.
— Локки, ущипни меня. Мы точно не в кошмарном сне? — прохрипела смуглянка и повернула ко мне попку. Дескать, щипай.
— Боги, Мия, ты сумасшедшая похотливая стерва! — выдохнул я и помчался следом за Мареной, выхватившей из ножен клинок.
— А что в этом плохого⁈ — задорно выпалила за моей спиной девушка и открыла огонь из револьверов.
Пули угодили точно в голову, как будто вывернутого наизнанку человеку. Его рёбра красовались снаружи, а внутри этой костяной клетки белела кожа, скрывающая внутренности. Кровь же оказалась голубой, как, сука, у самых породистых аристократов, любящих говорить, что у них голубая благородная кровь.
Тварь взмахнула длинными конечностями, крутя простреленной Мией башкой, а затем завалилась на людской труп и сдохла, испустив жалобный скулёж.
Примерно такой же звук издала худая как щепка тварь с внешностью косматой старухи, когда Апофис дохнул на неё чёрным пламенем. От той остался лишь обезображенный труп с торчащим изо рта нитевидным языком. Через него она высасывала кровь из человеческого тела.
Однако кое-кто всё-таки успел насладиться людской плотью…
Жабоподобная тварь с прозрачной кожей успела целиком заглотить ещё живого воина. Он проскользнул по её пищеводу и очутился в громадном желудке, где его принялся быстро разъедать сок, оказавшийся мощнее серной кислоты. Полумёртвый мужчина мог лишь беспомощно скрести пальцами мутные стенки желудка.
— Сдохни! — выпалила Марена, бросившись на это чудовище.
Она приголубила его мечом, но клинок лишь оцарапал прозрачную кожу твари.
И подобных фантастических монстров кругом было более чем достаточно.
К примеру, на меня напал трехглазый урод, напоминающий серокожего огра, в вонючей набедренной повязке и с едва не волочащимся по земли животом.
Вот в его пузо-то я и швырнул «взрыв энергии». Тот разорвал его, выпустив наружу потоки желчи, дёргающихся личинок и полупереваренные трупики мелких животных.
— Покойтесь с миром, — бросил я останкам сожранных зверей и метнул взгляд в сторону Древнего.
Тот казался островком спокойствия в этой безумной схватке, где шелест магии смешался с рычанием, завыванием и чавканьем монстров, грохотом выстрелов и хлопаньем драконьих крыльев.
Осьминогоголовый без суеты, всё так же паря над землёй, поворачивался в сторону несущихся на него чудовищ и применял нечто такое, что я бы назвал усиленной версией «телекинеза». Он с помощью данной магии швырял в противников камни, ветки и даже комья земли, придавая всему этому ошеломительную крепкость. Такие снаряды прошивали тела монстров, как гнилую бумагу.
— Силён, — в очередной раз подивился я мощи Древнего, кинув «взрыв энергии» в спину твари, решившей сзади напасть на Марену.
Моя магия разворотила плоть монстра до самого позвоночника, перебив оный. И тварь замертво рухнула к ногам развернувшейся богини, оскалившей зубы. Она бросила на меня мимолётный благодарный взгляд и снова зашарила взором по человеческим телам, разбросанным по оврагу, затянутому редким туманом.
— Вон он! Вон Сварог! — завопила Марена, ткнув рукой в сторону прогнившей коряги. Та бросала тень на рыжеволосого тщедушного паренька в изорванной, окровавленной косоворотке с вышитыми языками пламени.
Смертное вместилище Сварога не подавало признаков жизни, в отличие от громадных, с локоть размером, червей. Те весьма бодро ползли к нему, оставляя за собой склизкий след, смердящий разложением.
— Тахрир, защити тело! — крикнул я, швырнув в сторону коряги артефакт с заключённой в него стражницей.
Та сразу же выбралась из него, обратившись чернокожей когтистой женщиной. Благо в лесу царил сумрак, так что солнечный свет ей был не страшен. И она тотчас начала крошить червей, даже не став спрашивать, а как так вышло, что всего несколько часов назад мы были на залитой солнечными лучами поляне, а сейчас сражаемся против изуродованных Хаосом тварей в каком-то кошмарном овраге.
— Все к Сварогу! Надо защитить его любой ценой! — прокричала объятая всепожирающей тревогой Марена и хотела броситься к телу своего божественного собрата.
Но я ухватил её за плечо, покрытое костяной бронёй, и на одном выдохе отбарабанил:
— Нет, не приближайся к нему, иначе твари ринутся за тобой! Так мы сделаем только хуже, если будем сражаться возле Сварога. В такой свистопляске какая-нибудь тварь точно зацепит его. Лучше держаться от него подальше. Тахрир справится с мелкой поганью, что ползёт к его телу. А большая не будет приближаться к нему, поскольку заинтересована нами.
— Ты уверен⁈ — выпалила Марена, на миг превратившись в растерянную девочку, не знающую, как поступить. — Если смертное вместилище Сварога умрёт, то его душа переместится в другое тело. Возможно, даже не на этом острове, а где-то ещё. И мы снова будем искать его, тратя драгоценное время!
— Доверься мне, — произнёс я, взглянув в её живой глаз.
Она несколько мучительных секунд кусала губы, а потом выдохнула, словно бросилась в ледяную воду:
— Хорошо, Локки. Надеюсь, ты не ошибаешься!
— Приказ Марены отменяется! — тут же прокричал я, хотя никто и не собирался его выполнять: ни Мия, ни Древний, ни Апофис. Все воспринимали главным именно меня. — Продолжаем биться, господа, и поднажмём, а то что-то очень долго мы с ними цацкаемся! Их осталось-то всего штук тридцать — плюнуть да растереть!
— Ага, — сверху боевито выдохнул Апофис и, спикировав, разорвал когтями очередного монстра.
Брызнувшая из него кровь долетела аж до гадины, похожей на оживший труп утопленницы: раздувшееся синеватое тело с отвисшей грудью, копна спутанных чёрных волос и подёрнутые белой поволокой глаза.
Она ещё и разумной оказалась.
— Ты мой! — пробулькала тварь, глядя на меня.
— Увы, мадам, я с недавних пор не склонен обременять себя узами любовного характера, уже имея одну пассию.
Та свирепо зашипела. Видимо от расстройства, что я ей отказал. И побежала ко мне, разведя в стороны руки, увенчанные саблевидными когтями.
Туман в ужасе расступался перед ней, а вот мой «взрыв энергии» встретил её как родную. Так приголубил, что сразу выбил душу, а тело разорвал практически пополам. Тварь успела лишь злобно и разочарованно взвыть, прежде чем издохла.
Глава 17
Вой убитой мной твари прокатился по оврагу, словно лишая остальных монстров жажды продолжать
