Локки 9. Потомок бога - Евгений Валерьевич Решетов
— Да как ты посмел ляпнуть такое, придурок, в моём присутствии⁈ Да тебя за это надо четвертовать! Теперь та сумма, что написана на бумажке, увеличилась как минимум на десять процентов, понял⁈ — прорычал он мне в лицо, заливая слюнями свой подбородок.
Его рожа раскраснелась, зенки метали молнии, а руки жестикулировали так, будто он собирался взлететь на луну.
— Успокойтесь, успокойтесь… — попытался вклиниться капитан, испуганно переводя взгляд с меня на Крыса и обратно.
— И ты заткнись! — рявкнул на него взяточник и схватил за грудки, хотя бородач был раза в полтора больше. Однако Крыс был уверен, что его надёжно оберегает должность, потому он и не боялся получить сдачи.
— Молчу, — прогудел Семерик, даже не пытаясь отцепить от своего ветхого камзола скрюченные пальцы Крыса.
А тот, кажется, наслаждался тем, что он, мелкий и хилый, может вот так бесцеремонно хватать здоровяка-капитана и раздавать пощёчины двухметровым морякам.
— Заплатишь как миленький, капитан, иначе хрен твоя нога ступит на берег, понял⁈ И мне плевать, если у тебя даже нет денег — значит, напишешь расписку! — проорал Крыс, окончательно утратив даже намёк на благопристойный вид, под которым ещё недавно пытался стрясти взятку.
Сейчас он совершенно не стеснялся, говорил всё открытым текстом. И мне жутко… жутко хотелось выпотрошить его прямо здесь и сейчас. Но нельзя! Мать его за ногу и об пол! Нельзя! Если его грохнуть, то потом придётся разгребать вонючие горы последствий. Так что я каким-то невероятным усилием воли сдержал эмоции.
Нет, он получит своё, но не здесь и не сейчас. Нужно действовать умнее.
— Эй ты, урод… — процедил я, вперив ненавистный взгляд в Крыса.
Тот сверлил яростным взором съёжившегося капитана, но, услышав мои слова, медленно повернулся ко мне. И на его вытянувшемся лице отразилось изумление вперемешку с какой-то растерянностью, будто он только что увидел вместо меня трёхголового телёнка, срущего золотом.
— Ты… ты это мне? Да как… как ты осмелился? — заикаясь, проблеял он, медленно наливаясь дурной кровью, чтобы потом исторгнуть из себя гневные вопли с применением рукоприкладства.
— Вот так, — хищно усмехнулся я и потратил щепотку божественной энергии, включая атрибут «очарование».
Установив с ним зрительный контакт, я воздействовал на человека своей магией.
Крыс тут же расплылся в лебезящей улыбке и сладеньким голосом пропел:
— Что… что господин изволит?
Думаю, примерно таким же голосом он разговаривает со своим начальством.
Я слишком хорошо знаю этот тип смертных: с теми, кто не может дать им сдачи, они ведут себя как брутальные самцы. Но стоит им столкнуться с теми, кто сильнее, — сразу начинают лебезить, валяться в ногах и махать хвостом как пропеллером.
— Отвечай на мои вопросы! — приказал я, мельком глянув на удивлённо распахнувшего зенки капитана Семерика. Тот явно не понимал, почему Крыс стал таким покладистым. — Сегодня в порт заходил какой-нибудь корабль? Примерно пару часов назад или, может быть, раньше?
— Нет, — с готовностью ответил Крыс и нахмурил брови, что-то припоминая. — Часов семь уже в порту никого не было.
— Твою мать… — процедил я, расстроенно ударив кулаком в раскрытую ладонь.
Видимо, корабль Сварога либо потонул ко всем морским чертям, либо пошёл к другому клочку земли. Хотя…
— На острове есть ещё какие-то порты? — с надеждой спросил я.
— Да, есть один, но он гораздо меньше и хуже нашего, и с другой стороны острова.
Надеюсь, судно Сварога двинулось именно туда. Мало ли куда его отнесло. Всё-таки ещё есть шанс, что он на этом острове.
Я снова посмотрел на улыбающегося Крыса и бросил ему:
— Быстро подпиши нужные нам документы!
— Конечно, конечно, конечно! — залопотал тот, сунул руку во внутренний карман мундира и вытащил оттуда пачку бумаг.
Разложил их на столе и сразу же начал заполнять, сверяясь с документами, принадлежавшими Семерику.
— Капитан, деньги, — сказал я бородачу, уже сообразившему, что Крыс оказался во власти моей магии. — Мне, конечно, до зубовного скрежета не хочется давать взятку этому уроду, но всё-таки придётся, иначе ему нечем будет делиться со своими подельниками, и это вызовет ненужные вопросы.
— Очень здравая мысль, господин, — согласился Семерик и вытащил из кармана потрёпанных брюк несколько золотых монет.
Он протянул их Крысу, а тот, видимо, так привык хватать всё, что ему протягивают, что сразу же цапнул монеты и сунул в карман, даже не спросив у меня позволения. Хотя девяносто девять процентов смертных на его месте обязательно бы посоветовались со мной, находясь под воздействием «очарования».
Рефлексы, что тут скажешь…
— Подписал, — радостно сообщил мне Крыс, протягивая документы.
Я повёл бровью в сторону бородача, и тот взял бумаги.
— Что ж, любезный, — нехорошо усмехнулся я, продемонстрировав левый клык. — Теперь тебя ждёт награда за то, что ты сделал. Слушай и запоминай: как только ты сойдёшь с корабля, сразу же забудешь о том, что произошло в каюте, а уже на пристани скажешь, что граф Акулов мразь старая.
— Понял, понял, понял! — охотно согласился Крыс.
— Тогда пойдём, — решил я.
Мы с капитаном вышли из каюты, пропустив урода первым, дабы тот выглядел неким дворянином со свитой, как Крыс и привык себя вести.
— Если он так скажет на пристани, то его, скорее всего, либо в темницу бросят, либо вообще… того, — прошептал капитан, показывая руками, будто кто-то накидывает ему петлю на шею и дёргает вверх.
— А ты думаешь, что он достоин меньшего?
— Нет, я считаю, что ему как раз самое место на том свете. Пусть катится в пекло, — убеждённо произнёс бородач, решительно сверкнув зенками. — Мне об этом кровососе не раз говорили. Он даже с самых бедных капитанов сшибает последнее, а те потом не знают, как и где заработать. Тут даже обычные рыболовецкие баркасы воют от произвола таких тварей. Они же как те простолюдины, которые, знаете, господин, выбившись в люди, сразу же начинают топить тех, с кем прежде общались и жили. Задирают носы и уже не считают прежних друзей за людей, да и на родственников смотрят как на дерьмо. Думаю, от рук этого мерзавца пострадали десятки человек, а косвенно он явно виноват в смерти ещё стольких же. А сам наверняка живёт припеваючи: шлюх тискает и вино глотает во всё горло.
— Вот-вот, — произнёс я, невзначай вспомнив Мию.
Если бы смуглянка влепила пощёчину Марене, то богиня смерти точно угробила бы девчонку, невзирая ни на что. Так что я поступил абсолютно правильно — и мне совершенно не жаль подобный человеческий мусор.
А Крыс, выйдя на палубу, махнул рукой
