Гимназистка - Василиса Мельницкая
От мысли о том, что Бестужев будет ждать меня в пять утра, об удвоенной пробежке и разминке, неприятно заныло под ложечкой. Так ведь он еще и не дождется, и тогда…
Кричать, наверное, будет. Не ударит же, в самом деле. Какое-нибудь новое наказание выдумает. Например, заставит заниматься дополнительно в выходные. И тогда я не увижу Матвея.
О чем я только думаю⁈
Довольно быстро я поняла, что другого выхода из места, куда я попала, нет. Коридор еще раз повернул — и уперся в тупик. Может, что-то и есть за закрытыми дверями, но я не смогу их открыть: ни отмычкой, коей у меня нет вовсе, ни магией.
Я вернулась к той двери, что захлопнули за моей спиной, подергала ручку, постучала в нее ногой. Тщетно, никто не отозвался.
Поспать, что ли? На полу или вот… халаты собрать, постелить.
Я вновь села, прислонившись спиной к стене. До утра меня навряд ли хватятся. Бестужев, когда я не явлюсь на пробежку, ломиться в дом к Антонине Юрьевне не будет. И, получается, за мной никто не следит, иначе Александр Иванович уже был бы тут.
И Карамелька… А она будет беспокоиться? И вообще, как она там без меня? Спит? Бродит по дому? А связь с ошейником? Не исчезла ли она, если я в подвале?
Я разволновалась, беспокоясь о химере. Вскочила и заколотила в дверь.
— Эй! Хватит! Выпустите меня немедленно!
— Мяу-у-у! — раздалось сзади.
Я обернулась так быстро, что впечаталась спиной в дверь.
— Карамелька? Это ты⁈
Химера, к слову, без ошейника, в своем истинном обличье, порхала сантиметрах в десяти от пола.
— Ты можешь перемещаться ко мне, если нужно, — догадалась я. — Почему же никто мне не сказал…
Я протянула к ней руки, и Карамелька прыгнула ко мне, прижалась к груди. Ласковая она, все-таки. Хоть и с крыльями, а вылитая кошка.
— Нет, милая, через Испод я не пойду даже с тобой, — сказала я вслух. — А двери открывать ты умеешь?
Я не ожидала, что химера кивнет или отрицательно покачает головой, однако ответ ее поняла. Будто почувствовала.
— Другого выхода нет? Я хочу выбраться отсюда.
Карамелька соскочила на пол, побежала вперед. А там, где коридор заканчивался глухой стеной, поскребла по ней лапой.
— Тут… выход? — не поверила я.
Гладкая же стена! Ни выемки, ни бугорка. Хм… Гладкая? Две стены рядом — каменная кладка. А эта — будто кусок скалы.
— Мяу!
Подпрыгнув, Карамелька вдруг больно укусила меня за палец. На коже выступила кровь.
— Ты чего? — опешила я.
— Мяу!
Ее взгляд уперся в стену. А в памяти всплыл разговор, случившийся во время прогулки на яхте. О тайных комнатах в подвале. И о крови Морозовых, способных эти комнаты открыть.
Я чувствовала себя весьма глупо, вытирая окровавленный палец о стену. Место выбрала наугад. И, естественно, ничего не произошло!
— И зачем? — строго спросила я у Карамельки. — Что это было?
Рядом что-то треснуло и загудело. Взглянув на стену, я увидела, что на ней появилась трещина. И трещина эта увеличивается, открывая проход.
Охр… С ума сойти, короче!
И все бы ничего, если бы по ту сторону проема было темно. Допустим, двери, запечатанные кровью — не редкость. Не обязательно моей, любой. Я вполне могла допустить, что преподаватели прячут от гимназисток какие-нибудь особенные артефакты. Те, что в учебе нужны, но без присмотра оставить нельзя.
Однако за проемом горел свет. И маячило чье-то лицо.
Мужчина. Старый, седой. Худой. Бледный.
Призрак⁈
Я взвизгнула, отпрянув. Не склеп ли семейный я вскрыла⁈
— Яромила? — спросил мужчина сиплым голосом. — Вот оно как. Ты все же нашла путь. Наконец-то.
Я, может, и хлопнулась бы в обморок, да Карамелька не позволила. Вцепилась в ногу, выпуская когти. Ткань брюк пробила! Я заорала от внезапной боли.
А стена, тем временем, окончательно разъехалась. Старик вышел в коридор и взял меня за руку. Я ощутила его тепло.
— Вы… не призрак, — выдавила я.
Боль исчезла, словно ее и не было.
— Не призрак, — подтвердил старик. — Я твой дедушка.
Глава 55
Я не сразу поверила в реальность происходящего. Мелькнула мысль, что я уснула возле запертой двери. Мне все снится: Карамелька, тайный ход, дедушка. Даже боль от укусов химеры исчезла. Но Карамелька взмыла в воздух и опустилась на мое плечо, и я почувствовала, как ее коготки впиваются в кожу. А дедушка махнул рукой, приглашая меня зайти внутрь его убежища.
— Сложно поверить, понимаю, — произнес он. — Проходи, угощу тебя чаем.
Стена сомкнулась у меня за спиной. Карамелька вела себя спокойно, и я решила, что бояться поздно. В конце концов, замуровать меня в подвале невозможно, я могу выбраться через Испод. Да и незачем. Разве что дедушке категорически не нравится то, что его убежище рассекретили.
— Я не причиню тебе вреда, — сказал дедушка, словно услышав мои мысли.
Так, стоп. Словно? Или… Мне же не говорили, были ли среди Морозовых эсперы. И пусть это не наследуется, но…
На всякий случай, я закрылась в белой комнате.
— О, так ты уже знаешь, — выдал дедушка, подтверждая мои догадки. — Это хорошо. Проще будет объяснить.
Убежище состояло из нескольких комнат. Все они освещались теплым светом, льющимся из потолочных светильников. Если бы не отсутствие окон, да не тяжелый, отдающий затхлостью воздух, то можно забыть, что находишься под землей. Старая, но добротная мебель, картины на стенах, книги на полках. Все несколько запущенное, но все же опрятное. Как и сам дедушка. Волосы и борода аккуратно подстрижены, одежда чистая, хоть и старомодная.
Кухня оборудована плитой, работающей на обыкновенном электричестве. Здесь же шкафы с посудой, холодильник. Из крана текла вода. Уверена, здесь и ванная комната есть, и канализация, подключенная в общую систему дома. И вентиляция тоже, иначе дедушка задохнулся бы в этом подвале.
— Ты ни о чем не спрашиваешь, — заметил дедушка, наполняя водой чайник.
— Не представляю, с чего начать, — ответила я. — Полагаю, вы все-таки мой дедушка, потому что дверь я открыла своей кровью. О том, что этот дом когда-то принадлежал Морозовым, я слышала. Но я не знаю вашего
