Рискованный путь - Алексей Игоревич Ильин
— Эд сказал, что подобных артефактов у него не было. Слишком банально и неинтересно, — ответил я, даже не пытаясь скрыть сарказма. — Но это не значит, что никто после него ничего подобного не делал.
— Тебе что-то удалось узнать? — спросил Егор, тут же распрямляя лист бумаги и беря в руки карандаш, призывая дар.
— Ни-че-го, — произнёс я по слогам. — Вообще ничего. Он действительно не в курсе планов нашего неизвестного. Более того, то, что его вообще хотят вытащить, стало для Эрнесто большой неожиданностью, почти сюрпризом, как раз в тот день, когда я впервые к нему заявился. И да, за последние пять лет никто его не навещал.
— Нахождение тюрьмы практически исключает посещения, даже согласованные с нами, — хмуро ответил на невысказанный вопрос Громов, крутя в пальцах ручку и хмурясь.
— Кто и когда поставил блок, мне не удалось выяснить, память сильно подтёрта и изменена. Но сделано это было ещё до его заключения, — продолжил я доклад. — Похоже, его хотели как-то по-другому использовать, но потом что-то сорвалось. Скорее всего, сорвалось из-за того, что Эрнесто попался и сел на пожизненное. Кстати, его заключение скоро закончится. Выглядит он плохо, а средняя продолжительность жизни на рудниках составляет примерно восемь лет. Восемь жутких лет и очень нехорошую кончину. Поэтому я практически уверен, что мы потратили пять месяцев впустую. Кто-то отвлёк нас, уведя по ложному следу, используя эту давнюю заготовку, — подвёл я итог, срочно глядя на Андрея Николаевича. Предчувствие беды никак не хотело отступать. Я думал, что оно связано с Ромкой, но нет. Гаранин сейчас с Рокотовым, и ему ничего не грозит, а предчувствие никуда не делось, только стало сильнее.
— Наниматель кто-то из верхушки, возможно, из правительства, — чётко отрапортовала Ванда, — Я сегодня как раз начала разбирать все телефонные звонки по известным номерам боевиков, и увидела несколько подозрительных номеров. Один из них зарегистрирован на приёмную министра финансов, которого, кстати, до сих пор не назначили после отставки предыдущего, второй номер фландрийский, с него было совершенно более десяти звонков на телефон Камалёва. Что косвенно подтверждает его роль командира над этим сбродом. Я подала запрос, но, мне кажется, после всего случившегося фландрийская СБ не станет с нами работать, — сжав губы, она бросила быстрый взгляд на меня. Ну что я могу сказать, работа моих юристов закончилась грандиозным скандалом и многочисленными громкими отставками. А что поделать, думать надо было, кого арестовываете, тем более, что Андрей предупреждал Маркелова. — Я могу сходить в министерство финансов с официальным визитом? Запросить документацию, копии разговоров, звонков, записи с камер?
— Да, составь приказ и ордера, я подпишу, — задумчиво проговорил Громов. Ванда кивнула и вышла из кабинета, оставив нас втроём. — Она изменилась. Стала более сосредоточенна на деле. Но эмоционально… Дима, ты уверен, что её можно допускать к работе?
— Ванда работает уже несколько недель, — ответил я. — После того как мы нашли вторую точку, Гертруда Фридриховна одобрила её возвращение. Она даже рекомендовала это, чтобы Ванда не растеряла социальные связи. Ещё и с этим работать госпожа Рерих не намерена. С тех пор никаких претензий к её работе ни у кого не было. И вы сами настояли, чтобы она работала непосредственно со мной и Егором. Она стала нормальной. Это, конечно, пока не та Ванда, которую мы все знаем, но она уже не хочет всех нас убить, помирилась со своими родными и практически всё своё свободное время проводит на конюшнях.
— Тебе ещё долго с ней работать? — Егор посмотрел на меня сочувственно, а я выдохнул и несколько раз ударился лбом о столешницу.
— Нет. Думаю, что в ближайшее время закончу. Осталось немного. Я даже знаю последнюю точку, мне посчастливилось присутствовать при зарождении более глубоких чувств, — говоря это, я не смог сдержать раздражения. — Проблема заключается в том, что все воспоминания нужно возвращать подряд и по одному. Нельзя взять их и запихать ей в голову все разом. Кто же знал, что у Ванды так много совместных с Ромкой воспоминаний? Это просто невыносимо, — простонал я. — Я Тёмный, но мне кажется, что вокруг меня уже пасётся стадо единорогов и надо мной постоянно светит радуга. Зато я знаю, откуда у неё такая страсть к лилиям. Ты знал, что на болоте возле школы есть волшебная полянка?
— Я не хочу ничего об этом слышать, — замахал руками Егор. — Давай, это всё как-нибудь пройдёт мимо меня. Не хочу быть ненужным свидетелем. Если Ромка узнает, я ему мало что смогу противопоставить, особенно после того, как он под прессингом Рокотова пять месяцев провёл, когда он захочет от меня избавиться.
— Что по Клещёву? Уже столько времени прошло, но о нём подозрительно ничего не слышно. Может, за две недели моего отсутствия что-то изменилось, и вы всё-таки нашли способ меня туда внедрить? Ты говорил, что нашёл отправную точку, осталось только прокрутить варианты, — я повернулся к Егору.
— Кстати, об этом, — протянул Егор, всеми силами избегая моего взгляда. — Пока ты несколько недель проводил на острове вдали от материка, тут произошло одно неприятное событие, повлекшее за собой очень печальные последствия. — Он вытащил из сумки свой компьютер и под пристальным взглядом Громова воспроизвёл на экране какое-то видео, повернув его в мою сторону.
— Сенсационные кадры попали в руки наших журналистов. Прошло ровно пять месяцев с того момента, как нашу страну потрясла самая настоящая трагедия — захват заложников в самом крупном детском доме Москвы. Если бы не сотрудники Службы Безопасности, героически проявившие себя в столь непростой ситуации, тот день был бы отмечен скорбью и навсегда остался бы в наших сердцах, — на меня с экрана смотрела девушка- журналистка, которую я видел тогда возле временного штаба перед детским домом. — Сегодня мы откроем завесу тайны и дадим ответы на вопросы миллионов наших зрителей: что именно тогда произошло? Следующее видео не предназначено для просмотра детям, беременным женщинам и эмоционально нестабильным телезрителям, — серьёзно произнесла она, и на экране появились кадры, которые я ни разу не видел.
Ромка и Эдуард, которые вычищали от гнили детский дом. Один использовал только магию, второй работал исключительно без неё. Едва уловимые движения, которые нетренированный человек даже не мог бы различить. Казалось, что они просто шли,
