Окно призрака - Камрин Харди
Несколько секунд Юэн шел молча, переваривая услышанное и пиная камешки.
– Только не говори, что именно об этом ты думаешь с самого утра и поэтому такой отрешенный.
Бернард попытался даже улыбнуться. Скромно, краешками губ – как обычно.
– Нет, об этом я подумал только сейчас.
– И ты веришь в эту теорию?
– Сложно сказать, – медленно и неуверенно произнес Берн, посмотрев себе под ноги. – Иногда кажется похожим на правду, иногда кажется, что полный бред. Я знаю, что когда-то тут проходила железная дорога. Давно. Потом ее посчитали непрактичной и проложили другую, которая существует по сей день, а ту частично демонтировали. Я находил остатки прежней железной дороги в зарослях недалеко от бюро.
– Серьезно? – спросил Юэн, смутно припоминая какой-то знакомый образ. – Так это ее я видел на тех фотографиях, которые висят у тебя в студии?
Бернард кивнул.
– То есть в теории этот странный дребезжащий звук и вибрация могут быть приветом из прошлого?
– В теории, – уточнил Бернард. – На практике обычно все обстоит иначе. Но иногда можно пофантазировать о чем-нибудь таком. Мистическом.
– Наверное, – с сомнением произнес Юэн. Среди листвы показалось здание похоронного бюро. – Я обычно если и фантазирую, то явно не о чем-то мистическом.
– Ты знал, что здание бюро раньше было одним из дополнительных корпусов госпиталя? – продолжил Бернард, демонстрируя свои познания. – Сюда свозили неизлечимых больных, и холодильная камера, думаю, сам понимаешь, была обустроена неспроста. Какое-то время, однако, помещали также тяжелобольных и тех, кому просто не доставалось места в госпитале, но это случалось редко.
– Иными словами, хоспис, – мрачно заключил Юэн, окидывая взглядом темный прямоугольник здания, который даже в такой теплый солнечный день выглядел холодным и вызывал мурашки по коже.
– Верно.
– А сейчас бюро ритуальных услуг… Знаешь, – Юэн повел плечами и замедлил шаг, – ты вот говорил обо всех этих свойствах разных мест впитывать энергетику, эмоции, образы, звуки, и мне как-то перехотелось возвращаться в студию.
Бернард невозмутимо пожал плечами. Парни уже практически дошли до здания. Черный блестящий катафалк Чилтона стоял под деревом, чтобы салон не нагревался на солнце.
– Можешь не возвращаться. Я пойму, если ты все-таки решишь уйти, – Бернард снова посмотрел себе под ноги, будто там было что-то интересное.
– Мне кажется или ты при каждом удобном случае стараешься от меня избавиться? – саркастично уточнил Юэн.
Берн промолчал, но Юэн видел, как тот чуть улыбнулся, поджав губы.
– Меня не до такой степени отпугивает это место, а вообще-то даже в какой-то мере привлекает. Есть, наверное, доля правды в твоих словах. Здание бюро точно вызывает неоднозначные эмоции. Не удивляюсь, почему никто не задержался у тебя в ассистентах. Просто, когда заходишь внутрь, чувствуешь смерть. А запах смерти вызывает панику. Здание слишком много в себя впитало. Слишком много.
«Берни определенно хочет меня напугать и посмотреть, как я убегу, сверкая пятками. Ну нет, мистер Фотограф, меня таким не испугаешь», – думал Юэн, когда они заходили внутрь.
На контрасте с теплой погодой на улице здание казалось холодильником. Юэн ощутил, как по рукам забегали мурашки. Он с опаской посмотрел на огороженный сеткой лифт. Когда-то, много лет назад, здесь жизнь переходила в смерть. И холодные стены пропитались отчаянием, чувством вины и болью, а тела, некогда источавшие все это, на каталках свозили вниз. Сколько здесь умерло? Откуда узнать? Хотя надо ли знать такое? Это все равно будет какая-то безликая цифра. За каждой смертью стояла жизнь, история, непохожая на другие, особенная… Юэн поймал себя на мысли, что размышлял прямо как Бернард.
– Слушай, – сказал Юэн, когда они уже поднимались по лестнице. Рядом с лифтом в голову всегда лезли всякие мысли, а звук шагов, разносившийся эхом, казался удручающим, – я не знал таких подробностей об этом здании и о старой железной дороге, хоть и живу здесь долго. Слышал только самые распространенные слухи. Например, что в восемнадцатом веке, ну, когда у нас в стране были все эти восстания, восстановления династий и прочая смута, здесь тоже было неспокойно. Людей насильно переселяли ближе к побережью. Понятное дело, что многим такое не нравилось и дело доходило до кровопролития. Но те времена вообще были жуткими… Я к чему все это, откуда ты знаешь такие подробности о городе?
– Из библиотеки.
– Точно! Как-то не сообразил сразу. Зато сейчас пазл сложился. Вот почему ты так любезен с блондинкой. Она пускает тебя покопаться в тайных архивах?
– Не такие уж и тайные эти архивы, – сказал Бернард, отпирая дверь студии и придерживая ее для сзади идущего Юэна. – История города в газетных выписках хранится в открытом доступе, просто ею интересуются в основном студенты или школьники, которым нужно сделать доклад. Некоторые материалы из архива можно получить через библиотекаря и почитать их, находясь в стенах библиотеки.
– Но ведь ты не отрицаешь, что Эрика тебе в этом помогала, да?
Послышался тяжелый вздох. Бернард вскрыл новую упаковку чая, бросил пленку в мусорную корзину и устало посмотрел на Юэна.
– Нет, не отрицаю, – выдохнул он. – Она мне действительно пару раз помогала найти кое-какую информацию. У меня не так много времени, и обычно я освобождаюсь, когда библиотека уже закрыта.
– Ладно-ладно, – сказал Юэн, в защитном жесте выставив руки ладонями вперед и смотря, как Бернард насыпает щепотку чая в мини-заварник.
– Я понял. Вы с ней дружите, да? С Эрикой.
– Можно сказать и так…
Бернард отвечал с такой неохотой, что, казалось, еще секунда, и он снова войдет в прежнее отрешенное состояние, но Юэну хотелось узнать еще кое-что об отношениях молчаливого фотографа и скромной библиотекарши, поэтому он решил рискнуть.
– Ты ведь понимаешь, что с ее стороны это все выглядит чем-то большим, чем дружба?
– Нет, не понимаю, о чем ты, – Бернард сделал максимально незаинтересованный вид, но Юэн не отступал, ему казалось, что фотограф просто чего-то недоговаривал.
– Серьезно? Ты реально не видишь, что она к тебе неравнодушна? – удивился
