Лозоходец - Айлин Лин
– Я никому не скажу, – ответил тихо, помогая ей подняться.
Надя шла тяжело, ещё по-утиному переставляя ноги. Так бывает первые дни после родов. Она опиралась всё сильнее на руку, скоро почти повиснув всем телом.
Мы шли молча, думая каждый о своём. На полпути к вершинам сопок, где стояли наши лагеря, тропа разошлась в стороны.
– Спасибо тебе, Егор, – едва приподнялись уголки Надиных губ, – и за то, что выслушал тоже.
Я махнул рукой, говорить хоть что-то казалось мне глупым. Желать удачи? В чём? Звучит, точно насмешка. Сказать, чтобы берегла себя? Тоже не то. Так и ушёл, молча. Добрался до ворот, охрана приоткрыла створку, пропуская меня. Вопросов не задавали, и на том спасибо. Добрёл до барака и бухнулся спать. Во сне мне виделись дети, мои дети. Стёпка, Танюшка, Самир, Равиль. И Чигуров, жадно тянувший к ним свои руки, что больше походили на когти хищного зверя.
Глава 28
Дарья
После того как Егора забрали в тот осенний, пасмурный день, всё пошло наперекосяк. Зерно и овощи отобрали, корову и лошадь свели со двора, кур и тех не оставили. Даша сидела посреди пустой избы, где остались жалкие обломки мебели. Повезло, что никто из соседей на дом не позарился, а то могли и отсюда погнать. Вон как у Евдокии. Они так и жили у кузнеца, а в их избе вольготно устроился пьянчуга Иван, пропивая последнюю мебель, что осталась от хозяев. А жена его стеснялась смотреть людям в глаза, да и соседи общаться с ними перестали. Не бывало ещё в Кривцово, чтобы чужое имущество вот так по подлому заграбастать. Хорошо хоть хату им не спалили, по «доброте душевной». Панас постарался, запугал, что приедут из ГПУ, всё село в ссылку отправят. И верили люди. Слишком сильно ударила по всем новость о том, что забрали Егора. Каждый теперь знал, что и за ним в любой момент могут прийти.
В избу вошёл постаревший на несколько лет свёкор.
– Что, невестушка, одни мы остались. Будем думать, как зиму жить. Дровишки не тронули и то подспорье. Сегодня возьму ребятишек, пойдём в лес, авось орехами разживёмся. Желудей соберём, потолчём на муку. Ещё чего глянем.
– Я с вами, – поднялась женщина и ту же согнулась пополам от резкой боли в животе.
– Что, Дашенька? – подскочил испуганный отец. – Что случилось?
– Больно, – только и смогла ответить она.
Старик подхватил её, помог добраться до матраса, что лежал на полу в углу их с Егором спальни. Кровать забрали. Добротная была, муж сам из дуба мастерил. Женщина, охнув, опустилась на пол, прилегла, укрывшись одеялом.
– Полежи, Дашенька. Отдохни. Может, надо чего? Или к Панасу сбегать, его Яринка травница знатная.
– Пошлите к ней Стёпку, – тихо ответила Даша, – пусть и правда придёт. Беспокоюсь о маленьком. Не к добру эти боли.
– Измаялась ты, а он всё чувствует, – покачал головой отец, – погоди, родная, сейчас мальчишек отправлю.
Старик кликнул со двора детей, послал Стёпку и Самира до Панаса, а сам стал собираться в лес, вместе с Танюшкой и Равилем. Пока они ходят, Яринка в тишине осмотрит Дашу, подскажет, как быть.
На самом деле Иван Кузьмич стремился не только в лес, больше он хотел походить по деревне, поискать работу у соседей, поспрашивать не нужна ли кому помощь. Дарья, если узнает, кинется с ним, а ей сейчас нельзя. Дитё поберечь надо.
Старик запустил пятерню в бороду, дёрнув её от досады. Внуку он был рад, очень, только это и новые расходы, а им самим теперь кормиться нечем.
Мальчишки обернулись быстро, за ними поспешала испуганная Ярина. Что уж они ей наговорили? Женщина заскочила во двор:
– Иван Кузьмич? Что с Дашей?
– Чуть живот прихватило, ты погляди её, пожалуйста.
Ярина облегчённо выдохнула:
– Ну, пострелята, – погрозила кулаком Стёпке с Самиром, те шмыгнули за угол дома, – говорят, мамке совсем плохо, встать не может. Ну я вас, – беззлобно грозилась женщина, заходя в избу.
Дед усмехнулся в бороду и поманил детей к себе:
– Айда, что ли, до ночи надо обернуться.
Мальчишки выскочили из-за угла, к ним подбежали Танюшка и Равиль. Вместе они отправились к лесу.
Старик чуть поотстал от ребятишек:
– Ступайте, у Бормотухи меня дождитесь, мне же к Панасу надо.
Когда детвора ускакала, Иван Кузьмич отправился к старосте.
– Ох, дед, задачу ты поставил, – качал головой Панас, покуривая самокрутку, – сам знаешь, все заботы в полях закончены, по хозяйству сами управляемся. Где работу спрашивать?
– Уж ты поспрошай, – понуро сказал старик, – зерна немного кто дать сможет али хоть кринку молочка.
Панас с сочувствием глядел в сторону Ивана Кузьмича, отметив про себя, как сдал старик за последнее время.
– Спрошу, отчего же не спросить, – согласился он.
– Ну тогда пойду я, – поднялся старик с лавки, – дети ждут у реки.
Вечером, когда семейство, устроившись за обеденным столом, перебирая то, что удалось собрать за день, раздался окрик за воротами.
– Кто там может быть? – свёкор поднялся, цыкнув на подскочившую детвору, и вышел за дверь.
За калиткой виднелась голова Фёдора:
– Доброго здоровьичка, – махнул кузнец, – ты-то мне и нужен, Иван Кузьмич.
– Сказывай, – отворил старик, пропуская мужчину во двор, – что привело тебя ко мне?
– Помощник мне нужен, – не стал тянуть Фёдор, – работы столько, сам не справляюсь.
– А сыновья Евдокии?
– Мне опытный человек нужен, мудрый. Куда в таком деле мальчишкам. Не успеваю я развозить заказы по деревням, а ещё и приторговать надо, буде такая возможность. Смекаешь?
Старик заинтересованно кивнул:
– Ну, ну?
– Вот и решил, лучше тебя мне помощника не сыскать. Будешь людям заказы развозить, может, кому и продать что получится косы там, серпы, обода новые, мало ли. Сам знаешь, деньгами брать нельзя, посчитаешь сколько зерном или мясом, овощами с людей взять. Половина твоя. По рукам?
На глазах Ивана Кузьмича навернулись слёзы, он понимал, что Фёдору и помощь-то его не нужна вовсе, жалеет их кузнец. Старик обнял мужчину:
– Конечно, согласен. Спасибо тебе, Фёдор, выручил, от смерти спас, – бормотал растроганный дед.
– Что ты, что ты, – добродушно улыбнулся кузнец, – мне и в самом деле одному не справиться.
– Только ведь лошади у меня нет, – замер Иван Кузьмич.
– Не беда, – махнул рукой Фёдор, – Панас свою даст, я договорился.
Обсудив детали, разошлись, старик ещё долго сидел на лавке, смотрел в небо и шевелил губами, благодаря неведомых богов.
На следующий день с утра, Иван Кузьмич отправился к Фёдору, подготовить товар к поездке. А когда вернулся,
