Окно призрака - Камрин Харди
Бернард отсоединил фотоаппарат от штатива, перевел его в автоматический режим и, как медаль за победное место, повесил на шею Юэну.
– Если ты заляпаешь объектив… – предупредил он.
– Да-да-да. Если что-то испорчу – отработаю, – Юэн помахал рукой. – Это мы уже слышали. Иди, не заставляй девушку ждать. Теперь я мистер Фотограф, а вы мои подопечные.
Когда Бернард приблизился к Эрике, она смущенно улыбнулась и убрала за ухо выбившиеся из хвостика прядки волос. Несколько секунд он смотрел на нее оценивающе, как фотограф, хоть и фотоаппарат его был в чужих руках, а затем произнес:
– Распусти волосы.
Выразительные карие глаза Эрики расширились. Губы ее дрогнули, будто в замешательстве, однако рука потянулась к хвостику, стягивая тугую резинку. На плечи девушки опустились вьющиеся крупными локонами светлые, с золотистым оттенком волосы, мгновенно преображая ее.
– Да, так намного лучше, – прокомментировал Юэн, однако Эрика, казалось, даже не обратила на него внимания.
Она не спускала глаз с Бернарда, который уже давно отметил, что с распущенными волосами ей было лучше. Юэн сделал фотографию, хотя они еще не встали в правильную позицию, за что был награжден пренебрежительным взглядом. Выглянув из-за объектива, Юэн виновато улыбнулся.
Мгновение спустя Бернард указал на полку с книгами. Хоть не он нажимал на кнопку, но процессом все равно руководил. Едва услышав идею Юэна, он представил покадрово общий сюжет этой небольшой сценки и с каких ракурсов лучше снимать. Бернард испытывал легкий дискомфорт, не чувствуя, как оттягивает шею ремень с фотоаппаратом, и не нащупывая пальцем кнопки, однако старался выглядеть непринужденным и расслабленным.
Судя по сияющему внешнему виду, Эрике идея Юэна понравилась. В артистичной задумчивости она позировала, как сначала смотрит на корешки книг, а потом протягивает руку к одной из них и будто бы случайно кончиками пальцев касается чужой руки.
От легкого прикосновения Бернард вздрогнул. И, как было запланировано, их с Эрикой взгляды пересеклись. Так пристально он еще никогда на нее не смотрел и даже не мог предположить, что произойдет что-то подобное.
Бернард внезапно вспомнил, как они познакомились, здесь, в библиотеке. Он приехал на скромное мероприятие по случаю ремонта, надо было сделать несколько фотографий для газеты. Ньюмен со своей помощницей, имени которой Бернард никак не мог запомнить, как всегда, крепко пожимал всем руки и широко улыбался, обнажая ровные белоснежные зубы. И Питтс (тогда он, кстати, вел себя несколько иначе, и хоть разница в его поведении ощущалась, уловить ее было сложно) при случае решил познакомить Бернарда с новой сотрудницей. Карие глаза Эрики сразу посмотрели на него с дружеской симпатией. В движениях ее всегда сквозила стеснительность, однако назвать ее закомплексованной язык не поворачивался. Главного странного парня Сент-Брина она не сторонилась. Со временем они стали общаться, не достаточно часто, чтобы называться друзьями, но и не так редко, чтобы остаться всего лишь знакомыми. Стоя у длинного стеллажа с книгами и смотря на Эрику, Бернард пытался понять: мог ли он назвать ее подругой? Или все-таки просто знакомой?
– Эм-м, я, конечно, понимаю, что могу быть третьим лишним, но все же сообщу, что необходимое количество фотографий я уже сделал, – сказал Юэн.
Бернард посмотрел на него и на свой фотоаппарат в его руках, затем обратился к Эрике:
– Спасибо за помощь. Дальше мы сами. Сделаю еще несколько общих снимков и так по мелочи.
Она улыбнулась и провела ладонью по распущенным волосам.
– Покажешь потом полученные фотографии?
– О, их увидят все, – мечтательно произнес Юэн, снимая с шеи фотоаппарат.
Игнорируя реплики ассистента, Эрика выжидающе смотрела на Бернарда, перекатываясь с пятки на мысок. Он кивнул в ответ и, распрощавшись с девушкой, сказал Юэну следовать за ним.
Бернард ожидал, что тот начнет подкалывать насчет Эрики, а вернее, насчет последних постановочных снимков, но тот, на удивление, на эту тему помалкивал. В основном спрашивал что-то по делу и отпускал простенькие ненавязчивые шутки. Они работали слаженно, однако на оставшиеся снимки все равно ушло немало времени.
Наконец Бернард снова протянул Юэну ключи и попросил отнести часть оборудования в машину, пока он еще раз пройдется по библиотеке в одиночку. Все-таки голова его работала лучше, когда он находился в одиночестве. Это чувство выработалось за годы, и сейчас он ощущал острую необходимость побыть наедине со своими двумя фотоаппаратами.
Когда Юэн, неся в каждой руке по сумке, исчез из поля зрения, Бернард поднялся на второй ярус, чтобы с высоты осмотреть пустующий лекционный зал. Опершись на ограждение, он автоматически посмотрел на другую сторону, туда, где в предыдущий визит увидел девочку, однако в этот раз там никого не было. Конечно, ведь тогда люди пришли на презентацию книги, а сегодня на глаза попадалось не так много посетителей.
Бернард отлепился от перил, сделал несколько снимков (сомневаясь на их счет, пойдут ли они в серию выставочных) и спустился вниз, ища Юэна, который должен был уже вернуться в библиотеку.
Однако, проходя мимо стеллажей, краем глаза он заметил светлое пятно, подумав сначала, что это Дэвид Питтс. Но, остановившись и повернув голову, ощутил, как сердце пропустило удар, – в окружении книг стояла девочка в светлом платье с короткими рукавами. Бернард зажмурил глаза, снова открыл, девочка никуда не исчезла. Она стояла, как и в прошлый раз, недвижимо опустив руки по швам, словно большая кукла.
– Привет, – сказал он, делая осторожный шаг в ее сторону.
Девочка ответила безмолвием, внимательно и не моргая смотря на Бернарда. Вблизи она казалась болезненно-бледной. На щеках, тонкой шее и на руках виднелись темные провода сосудов. Что там говорил Юэн? Недостаток солнца?
– Ты здесь одна? – предпринял Бернард еще одну попытку заговорить, не ожидая, что ребенок ответит и вообще хоть как-то отреагирует.
Однако девочка отрицательно мотнула головой, не спуская с Бернарда взгляда. Он нащупал в кармане ветровки маленький, не больше брелока по размеру, ловец снов. Инесс делала и такие. Раньше их можно было обнаружить чуть ли не в каждом кармане верхней одежды. Но она умерла, и подкладывать обереги стало некому. Этот маленький амулет – еще одно напоминание о матери – Бернард положил сам, с ним почему-то было спокойней. И когда он до него дотрагивался, создавалось ощущение, что тревога и дурные навязчивые мысли вытекали через кончики пальцев и застревали в узоре нитей.
– С родителями, да? – спросил Бернард. Девочка кивнула. Взгляд ее стал
