Маска теней - Маркус Кас
Я осторожно крутил добычу в руке, наблюдая, как поблёскивает пыль в свете фонарей, проникающем через стекло. Надо бы отнести алхимику дельному, он быстрее разберётся, что это такое. Да и оборудования подходящего у меня не было. Магия ничего не показывала — пыль как пыль.
Но я доверился волшебному зверю. Они способны чувствовать и видеть больше, чем люди. Жаль, рассказать не могут. Можно, конечно, попробовать считать образ из памяти волчицы. Я изучающе взглянул на неё.
Гретта тихо зарычала и попятилась.
Ясно, не вариант.
— Меня хотели убить? — внезапно осенило Гарольда, и он опустился на ближайший стул. — Но за что?
Столько обиды и непонимания было в его голосе, что жаль стало парня. Это же какой чистый разум должен быть, чтобы так поражаться. Да хотя бы ради дипломатического скандала, чем не причина?
Вот что с ним теперь делать?
— Так, не мешай мне пока, нужно кое-что сделать, — строго велел я.
Сигнальная сеть и защита от тёмной магии. Минимум, что я мог сейчас обеспечить. До утра северянин будет в безопасности, а там пусть тайная канцелярия займётся. Среди ночи Баталова вызывать я не стал, пусть хоть кто-то поспит…
Работа шла легко, пусть и небыстро.
Всё здание из себя представляло прекрасный материал для артефактора. Внутри стен находились изолирующие слои, предназначенные для напитки силой. Кто бы ни строил этот дом, паранойя его сейчас сильно облегчала мне задачу.
Я укрепил защитный контур, добавил дублирующую сеть из всех тёмных аспектов, напитал её с большим запасом. Расставил ловушки на все известные случаи, включил предупреждающий сигнал, которые придёт сразу ко мне и к Баталову. Вообще, без разрешения такое делать вроде как было нельзя, то есть считалось невозможным. Но я на эту мелочь не стал обращать внимания. Романа Степановича я уж точно не удивлю и ничего нового про себя не открою.
— Признайся, чья идея была поселиться здесь?
— Моя, — весьма убедительно соврал Гарольд, покраснев совсем незаметно.
Ладно, передам свои предположения Баталову, пусть он сам вытряхивает из парня подробности.
Трудился я до глубокой ночи. Северянин успел всё-таки подкрепиться и уснул. Лишь волчица молчаливо следила за мной, но вскоре тоже задремала. Будить я их не стал. Приставил дверь снаружи и наложил на неё морок, чтобы не пугать других студентов.
Усталость и гордость от успешной работы боролись за право преобладания.
Я спустился в холл и увидел призрака возле двери. Дух выглядел встревоженным — явственно ощущал волнения в магическом фоне, которые я устроил.
— Господин Всеобщий, вы ничего с домом моим дурного не сделали? — спросил он, когда я приблизился.
— С вашим? Яков Наумович, нам стоит познакомиться получше, не считаете?
— Не знаю я ничего, — тут же насупился дух.
— И что в вашем доме происходит, тоже не знаете? — требовательно повысил я голос. — Здесь ребёнка чуть не убили.
— Ребёнка? — переменился в лице призрак. — Какого ребёнка?
Пожалуй, северянина с трудом можно было причислить к этой возрастной группе, но по сути ребёнок же. Тем более такой наивный.
— Так, — я потёр виски, сказывался долгий день и нелёгкая ночь. — Кофе у вас есть?
— Есть! Всё у меня есть. Шалопаи эти вечно одаривают, а мне ж куда… Прошу вас.
Формальное обиталище коменданта выглядело обжитым и уютным. Старался призрак подражать живым людям. Просторная комната, выходящая окнами на внутренний двор, где шумели листвой деревья, была обставлена добротной мебелью и всем необходимым. Уборная том тоже была, чем я воспользовался, чтобы освежиться.
Вышел я бодрым и ведомым ароматом свежих зёрен.
Понаблюдал, как лихо управляется дух с материальными объектами, и покачал головой. Если на такой станет способен Митрофан Аникеевич… Не поздоровится нам всем.
— Благодарю вас, — я принял чашку, обнимая её ладонями и вдыхая запах. — Рассказывайте.
Яков Наумович без уточнений понял, о чём я. Для виду поворчал, но это ему быстро надоело, так что он перешёл к сути.
В мир леденящих пустошей отбыл он давно. Счёт столетиям потерял, но помнил ещё то время, когда на месте города была чаща. Даже болот тогда не было. Призрак долгое время пребывал в состоянии, похожем на спячку. То есть несколько веков банально спал, изредка выбираясь в реальный мир.
Оказывается, такое тоже возможно было. Я думал, что если духи надолго уходили отсюда, то вернуться уже не могли.
Кем он был, Яков Наумович не признался. Обошёл эту тему, явно не самую приятную для него, ну а я не стал выпрашивать. Понятно, что магом он был очень могущественным, скорее всего, внеранговым.
Но по сути всегда являлся отшельником. Не особо интересовался происходящим в мире, в чужие дела не лез и в принципе хотел остаться среди бескрайнего холода того мира.
Вот только его пробудили.
Точнее, делали это несколько раз, пока он окончательно не проснулся.
Первый раз что-то сотрясло весь наш мир так, что дошло и до тех, что соприкасаются.
— Тогда-то Всеобщие и появились, — хитро усмехнулся призрак. — Чуть ли не каждый второй таким был, как ты. Вот только нельзя силу большую получить, а правил не придумать, как её регулировать. Сами друг дружку и позашибали.
Зрелище ему быстро наскучило и последовал долгий сон.
Затем опять пробуждение, на этот раз дух не понял, что случилось.
— Родилось что-то дурное. Что пустило корни в недра земли и изменило всё. Ушёл я тогда, не думая, что когда-нибудь вернусь.
Пока не начали строить это самое здание, где мы находились.
Прав я оказался, место силы здесь было. Вот только, по словам духа, его создали. Потому что в призрачном мире каждый раз возникает эхо, когда зарождается нечто подобное естественным образом. Услышать можно, лишь находясь поблизости, но пропустить невозможно.
Не знал, что призраки такое могут почувствовать.
— Не могут, — прочитал всё по моему лицу Яков Наумович. — Я могу, потому как сила у меня была такая, которой нет уж. Прочие, те что молодые, бестолковые. В ином мире ничего не прибавляется, кроме того, чем жил человек до этого. Со своим багажом пребывает, с ним же и остаётся.
Я разочарованно вздохнул. Уже размечтался, что пристрою духа предка на работу по поиску мест силы.
— Не печалься, Всеобщий, ведь у всего исключения бывают. Вот взять того, кто всё это построил…
Звали его… Наум Яковлевич. Призрак банально взял имя с отчеством,
