Окно призрака - Камрин Харди
– Да, все так, – кивнул Питтс с абсолютным спокойствием, будто они обсуждали что-то обыденное, а не то, что какое-то сверхъестественное существо отбирало жизнь живого человека, паразитировало на нем. – Я изучал этот вопрос. Спрашивал Алисию, она, правда, не всегда мне отвечала, и я пытался отыскать информацию в книгах. Такие, как она – призраки, – существуют за счет живых. Иногда они подпитываются от родственников и близких, в общем, людей, с которыми при жизни были связаны. Часто эти же люди их… как бы призывают. Эмоции – сильная энергия, способная на многое, даже вернуть душу с того света. Порой призраков удерживает место, в котором они пережили сильные эмоции. Часто им становится место смерти. Тогда они существуют за счет посторонних или случайных прохожих. Могут как-то привлекать внимание, чтобы поддерживать свое существование. Без живых – нет мертвых.
– Но это неправильно! – возмутился Юэн, хлопнув себя по бедру. Он устал молчать, слушая весь этот разговор. – Хорошо, призраки существуют, и некоторые их видят, – сказал он более тихо и дипломатично, поймав внимательный взгляд Бернарда. – Но, Дэвид, если все, что вы сказали, действительно правда, разве Алисия не должна быть в другом месте? Вы понимаете, о чем я. Вы ее держите, не даете ей уйти в этот ее мир для духов. В общем, туда, куда она и должна уйти. По всем канонам это неправильно.
– Может быть, умершим и некуда уходить, – сказал Бернард. – Может быть, не существует никакого «того света». Что, если после смерти мы все становимся призраками, сгустками энергии, которая просто исчезает, когда о нас забывает последний человек, который нас знал?
– Похоже на паразитирование. С трудом верю, что это так работает, – поморщился Юэн. – В нашем мире ничто не стоит на месте. Постоянно происходят преобразования. Одно перетекает в другое. Даже вода с неба падает исключительно для того, чтобы испариться и потом вылиться где-то в другом месте. И ваша дочь, Дэвид, тоже должна измениться. Она не может остаться призраком навечно. Разве это не означало бы ступор?
– Если бы Алисии надо было уйти, она бы мне об этом сообщила, – спокойно сказал Питтс.
– Вы забываете, что она хоть и призрак, но остается вашей дочерью, – удивляясь собственной уверенности в голосе, заявил Юэн. Будто он понимал чувства призрака, а может, это сама Алисия говорила через него? Очень маловероятно, просто Юэну довольно живо представилось, что бы ощущал он, если бы оказался на месте Алисии, девочки-призрака. – Что, если она просто не хочет вас обидеть? Что, если ей больно находиться здесь, но еще больнее знать, что вам без нее плохо? Что-то ведь человеческое могло в ней остаться. Вы же просто держите ее среди живых насильно, поддерживаете ее существование, скармливая ей свою жизнь, а она не в состоянии сопротивляться, потому что не может контролировать этот процесс. И никому в итоге от этого лучше не становится. Вы разрушаете себя и ее, а еще тех, кто находится рядом с вами. Эрика переживает за вас. Вы же в погоне за умершим не замечаете живых и делаете им больно. Когда люди умирают, надо их отпустить. У живых свое, у мертвых свое. Если мы будем постоянно цепляться за прошлое, это не позволит нам жить будущим. Думайте что хотите, но я не считаю нормальным поддерживать призрака, отдавая ему свою жизнь. Это не благородное самопожертвование, это… эгоизм. Причем эгоизм деструктивный. Вы держите Алисию рядом для собственного спокойствия и сами от этого страдаете.
Юэн понимал, что какие-то слова из его речи могли звучать довольно резко, зато в целом получилось очень искренне. Он старался воспринимать ситуацию объективно. Правильно. Бернард отрешенно смотрел куда-то в сторону. Вероятно, не ожидал от Юэна такой тирады, однако по его лицу было заметно, что речь заставила его серьезно задуматься. Дэвид уставился на обложку лежащей на столе книги. Повисшая тишина казалась какой-то искусственной.
– Все верно, Юэн, – вдруг сказал Питтс, в голосе которого на мгновение проклюнулось чувство вины. – То, как я поступаю, называется эгоизмом. Дело в том, что я осознаю всю неправильность ситуации, но слишком привык к Алисии, к той Алисии, что сейчас со мной. Мне просто не хватает решимости ее отпустить. Снова. Я уже давно ничего не чувствую. Меня ничто не радует. Апатия. Словно из меня давно все выкачали, оставив только человеческую оболочку для вида. Присутствие дочери, даже дочери-призрака, единственное, что заставляет чувствовать себя живым, даже если это парадоксально отнимает жизнь.
– Простите, Дэвид, – твердо сказал Юэн, – я не психотерапевт, но, кажется, у вас посттравматическое стрессовое расстройство или депрессия. За точным диагнозом надо обращаться к врачу. Впрочем, вряд ли мои слова для вас новость. Наверняка вы это все и так прекрасно знаете. Горе довело вас до такого, скорбные эмоции вернули вам дочь, но удержать ее вы решили сами. Я вас не осуждаю, как бы это ни выглядело со стороны. Такое состояние вряд ли может поправить деструктивное взаимодействие с призраком. Вы это сами прекрасно понимаете.
Питтс тяжело вздохнул, поник головой и провел рукой по обложке книги сказок.
– Верно… все верно… я желал услышать эти слова от кого-то другого, – говорил он будто сам себе, позабыв о том, что рядом были еще люди. – Когда варишься в собственных мыслях, часто становишься их заложником. Не видишь общей картины.
Юэн ощутил себя некомфортно. То, что Алисия была настоящим призраком, а не призраком, которого породило сознание Питтса, не означало, что психическое здоровье мужчины на высшем уровне. И это его подтверждение предположения Юэна делало его самого каким-то слабым и уязвленным. Словно по-тихому вскрывшийся и беспокоивший нарыв, рана от которого теперь по логике должна начать заживать, если будет достаточно стерильна.
– Но вы ждали нас не для того, чтобы я произнес перед вами пламенную речь, так ведь? Вы хотели переговорить с Бернардом. Потому что он тоже… видит призраков, – сказал Юэн, посмотрев на Берна.
– Да, – кивнул Питтс, быстро переключаясь на другую тему. – Собственно, сама Алисия рассказала мне, что Бернард может ее видеть. И не только ее, но и других. Я же могу видеть только ее. В этом, Бернард, наше с тобой сходство и различие. Когда я увидел тот снимок, мне захотелось обсудить с тобой эту тему. Поговорить еще с кем-то, кто столкнулся с подобным, иначе начинаешь чувствовать себя сумасшедшим. Рассказать о своем опыте, потому что он
