Цветы пиона на снегу. Том 3 - Моргана Маро

– Чуньду…

– Уходите, – перебила мужа Львица. – Бери своего ученика и уходи.

– Госпожа Бао, я еще не исполнил наказание, – возразил советник.

– Нет, исполнили. Достаточно крови, – с холодом ответила госпожа Бао. – Байсу Лу и так потерял больше пятнадцати человек за время вашего пребывания здесь. Я позволяю младшему мастеру Лу забрать ученика и уйти.

– Госпожа Бао, вы не глава клана, – жестко напомнил советник Линь, сощурив глаза. – Пока глава тут, вы не вправе командовать и выносить решения. Ваши слова для меня не более чем ветер. Если вы не хотите испортить отношения с императорской семьей, советую дать мне исполнить наказание.

Выхватив у своего полноватого спутника уже заготовленную плеть, Линь Лан замахнулся ею, но его руку перехватил Лу Чуньду.

– Вам разве не ясны мои слова? – разозлился советник. – Думаете, глава клана защитит вас? Вы же сами подставляете Байсу Лу!

– Как я могу подставлять клан, в котором не состою? – усмехнулся Демон, сорвав именной жетон и бросив на землю. – Я покидаю Байсу Лу и теперь волен делать что захочу.

Он сжал пальцы, и советник Линь закричал, стоило костям с противным хрустом сломаться.

– Чуньду, что ты творишь?! – воскликнул Лу Сицин.

– То, что считаю правильным.

Вэнь Шаньяо пораженно смотрел на шифу, на какое-то мгновение позабыв о боли. Этот человек, что в первую же их встречу отравил его, так просто отрекается от клана? От места, где он прожил почти всю жизнь? И ради какого-то мальчишки, который состоит в ненавистной всеми секте Вэньи?

Стоило пальцам Лу Чуньду коснуться его плеча, как перед глазами стремительно потемнело. Голоса стихли, и осталась только боль, прошибающая до помутнения.

* * *

Свет слепил глаза. Поморщившись, Вэнь Шаньяо неохотно раскрыл веки, смаргивая разноцветные точки. Что-то неприятно давило на спину, не давая толком пошевелиться. Лежа на животе, он уткнулся лицом в подушку, вдыхая аромат мыльного корня и благовоний, оставленных на столе. За резным окном шумели алые клены, скрывая утопающие в облаках горы.

Тихие шаги в коридоре заставили его приподняться на локтях, морщась от неприятной боли в спине.

– Очнулся наконец.

На пороге, держа в руке поднос с плошкой и полотенцем, стоял Лу Чуньду. Сощурив холодные лиловые глаза, он поставил поднос на столик и насыпал в воду несколько порошков.

– Шифу, – хрипловатым голосом поприветствовал Вэнь Шаньяо.

– Стоило оставить тебя без присмотра, как ты чуть не помер несколько раз.

– Если бы я действительно захотел помереть, то давно бы уже это сделал.

Демон выгнул бровь и осторожно коснулся пальцами его спины, заставив сдавленно зашипеть.

– Сесть можешь?

Сглотнув, Вэнь Шаньяо уперся руками в постель, с трудом подняв неуклюжее тело. Лу Чуньду наблюдал, закатав рукава и окунув полотенце в воду.

– Где мы?

– В мастерской мастера Лу Ми.

– Почему тут? – удивился Вэнь Шаньяо.

– Это единственный пик в Байсу Лу, куда могут войти только я и Лу Цао, а также их сопровождающие.

– А глава…

– Нет. Ему тогда придется снимать защиту со всего клана, а он на это не решится.

Влажное полотенце коснулось спины, и Вэнь Шаньяо вздрогнул, ощутив неприятный нарастающий зуд.

– Терпи, – велел Лу Чуньду.

Сжав зубы, Вэнь Шаньяо шумно выдохнул, тихо заскулив, стоило полотенцу коснуться шрамов. От воды не успевшие до конца зажить раны начинали гореть так, словно по ним вновь прошлись плеткой.

– П-почему мы еще в Б-байсу Лу? – через силу спросил Вэнь Шаньяо. Ему нужно было хоть как-то отвлечься от боли. – Р-разве шифу н-не покинул к-клан?

– Здесь нас не посмеют тронуть. К тому же вокруг растут необходимые лечебные травы и здесь остались кое-какие лекарства.

– То есть мы тут прячемся?

– Можно и так сказать. Почему ты вступился за них? Разве не лучше было бы отсидеться в стороне?

Вэнь Шаньяо не ответил, морщась от неприятного зуда. Лу Чуньду отложил покрасневшее полотенце в воду, не сводя пронзительных глаз с ученика. Он ждал ответа.

– Не знаю…

– Не знаешь? – фыркнул Демон. – Разве до этого ты не делал все только потому, что так было выгодно тебе? Жалость, доверие, честность – для тебя это лишь слова, которые ничего не значат. Все, что ты делаешь, – ты делаешь для себя. Так чего же ты хотел добиться этим представлением?

Так и не дождавшись ответа, Лу Чуньду склонил голову.

– Докричаться до совести главы и госпожи Бао? Или оставить в должниках псов? А может, вновь показать всем свою маску? Твое представление действительно было великолепно.

Демон несколько раз хлопнул в ладоши.

– Почему вы решили, что я играл? – скрыв лицо за волосами, спросил Вэнь Шаньяо.

– А могло быть иначе?

– Шифу, вы считаете меня человеком?

– Не знаю, – честно ответил Лу Чуньду. – Я не знаю, кем тебя считать.

Покачав головой, Демон поднялся, развернув рукава.

– Я не знаю, зачем ты это делаешь, – негромко признался он. – Может, это твое решение, а может, решение секты, но пока я твой шифу – я обязан тебя защищать.

Тяжело вздохнув, он отвернулся. Протянув руку, Вэнь Шаньяо внезапно схватил Лу Чуньду за подол, подняв влажные от слез глаза.

– Я не монстр, – буквально выдавливая каждое слово, прохрипел он. – Шифу, я не… я устал…

Слезы катились по его щекам, а между бровями пролегла складка. Пальцы смяли белую ткань, потянув на себя.

– Я устал. Я устал быть монстром. Я устал! – Голос сорвался, но отчаяние в глазах так никуда и не ушло. – Почему… почему я должен быть монстром?! Почему я должен умирать и убивать?! Почему?!

Вцепившись двумя руками в подол Лу Чуньду, Вэнь Шаньяо в бессильной злобе закричал. Его переполняла столь старая, столь гнусная боль, что она слезами вырывалась из него.

– Сяо… – растерянно прошептал Демон.

– Не зовите меня так, – резко покачал головой тот. – Я не Сяо! Я Шаньяо! Шаньяо!

Лу Чуньду присел напротив и, заглянув ученику в глаза, пораженно замер. Столь древней обиды и отчаяния не встретишь даже в глазах демонов.

– Шаньяо, – тихо произнес шифу, прикрыв глаза на мгновение. – Никто не считает тебя монстром. Я не считаю тебя монстром.

Губы Вэнь Шаньяо задрожали. Склонившись так низко, что Лу Чуньду пришлось придержать его, он закричал. Хрипло, отчаянно, вцепившись скрюченными пальцами в своего шифу. Слезы жгли горло и глаза, рыданиями срываясь с губ и заставляя его вздрагивать всем телом.

Лу Чуньду гладил его по волосам, словно ребенка, который никак не мог остановиться, и мягко прижимал к себе. Уткнувшись лбом ему в плечо, Вэнь Шаньяо закашлял, вдыхая пропитавший шифу запах благовоний и ядов. Легкий, до безумия знакомый запах, который преследовал его сестру всю жизнь.

Слезы закончились быстро, покинув тело вместе с силами. Горло болело после криков так