За что наказывают учеников - Наталья Сергеевна Корнева
Колоссальные стволы деревьев, служивших для лианхэ жилищами, были густо увиты плетистыми розами красновато-пурпурных, амарантовых, персиковых и других — как будто всех возможных — оттенков, а также золотыми лозами пышно цветущей алламанды. Обрушившееся на него буйство красок и форм радовало глаз живостью и — к удивлению самого Элирия, привыкшего считать лианхэ дикарями, — неожиданно тонко подмеченной, подчеркнутой элегантностью. Это было совсем не похоже на торжественно-строгие сады Лианора с их безупречно выверенной симметрией, скульптурами и граничащим с театральностью парадным великолепием; не похоже на словно бы созданные математиками геометричные парки Ром-Белиата с аккуратными дорожками и фонтанами; не похоже на просторные тенистые скверы Бенну, тяготеющего к естественности и большому количеству уютных прудов. Это было не похоже ни на что, виденное Элирием прежде, но это было… красиво.
Кажется, Красный Феникс был бы не прочь немного задержаться здесь, наслаждаясь прогулками и восхитительными видами бескрайнего моря цветов… если бы не столь неспокойные времена.
Едва слышные звуки вдруг привлекли его внимание: кто-то тихонько крался по аллее цветущей магнолии, ведущей к жилищу Яниэра. Элирий присмотрелся к чуть шевелящимся кустам и немедленно опознал пришельцев: ими оказались все те же юноши, что накануне в честь праздника окатили его водой. Должно быть, ими двигало обычное ребяческое любопытство, желание украдкой поглазеть на чужака, с которым они познакомились к тому же при столь необычных обстоятельствах. В этот раз и самому Красному Фениксу удалось разглядеть их получше: двое из лианхэ, а один — Совершенный или полукровка. Впрочем, Элирий не был уверен полностью: за последние столетия кровь Совершенных и Потерянных перемешалась так сильно, что в молодом поколении отличить их было порой нелегко. Но все же эти трое играли вместе и дружили несмотря на то, что происходили из разных народов… удивительно. Как же сильно изменился мир.
Элирий печально улыбнулся. Да… все именно так… Он прошел сквозь пылающее горнило времени и вошел в абсолютно новый мир. Он пережил мучительную смерть и не менее мучительное возрождение, чтобы наблюдать неузнаваемо новую жизнь, в которой не осталось ни следа от того, что когда-то было ему дорого… Хвала небожителям, огонь великой цивилизации Лианора не угас, хоть и едва теплился все эти годы. Он разожжет его вновь. Впереди ждало много нелегкого труда: нужно было заново отстроить Ром-Белиат и восстановить Красный орден… и как-то устранить угрозу черного мора.
Не желая думать об этом сейчас, Элирий чуть шевельнул пальцами, набрасывая на незваных гостей изящную иллюзию воды, совершенно неотличимую от настоящей. Переливающиеся яркие брызги осыпали юношей с головы до ног, словно драгоценности, окатили хрустальным дождем.
Все трое немедленно вышли из укрытия, сообразив, что их обнаружили.
— Благодарим за пожелание удачи на будущий год, ваша светлость, — совершенно серьезно сказал один из юношей, прижав руку к сердцу.
— Ваши иллюзии очень даже неплохие и красивые, — выглядывая из-за его спины, искренне похвалил второй, совсем еще мальчишка, за что тут же получил от старшего товарища легкий тычок в бок.
— Тише вы, — возмущенно зашипел третий, сверкая на друзей глазами. — Такие слова могут обидеть господина Красного Феникса. Вы же знаете: люди снаружи обижаются на слова, как дети…
Дружно поклонившись, троица поспешно исчезла в тумане.
Элирий только усмехнулся и продолжил подъем по деревянным ступенькам. Что ж, есть чем гордиться: юное дитя считает, что у великого жреца и признанного мастера иллюзий неплохо получилось изобразить воду! Видимо, и вправду стоит как-нибудь наведаться сюда вместе с Яниэром и понаблюдать внимательнее за лианхэ и их врожденным искусством наведения морока… Мировосприятие Невозжелавших всегда казалось Красному Фениксу непостижимым и даже странным, но в этот миг подумалось, что обращать внимание на слова и вправду довольно глупо. Невозжелавшие с легкостью смогли ухватить что-то, выскальзывающее из его собственных пальцев так долго.
Куда-то исчезнувший Яниэр вновь появился на пороге опочивальни. К этому времени солнце успело сесть, и в дремучих Лесах Колыбели, под кронами вековечных деревьев, под пеленой вездесущего тумана стало совсем темно. Бессильно откинувшись на подушки, Элирий отдыхал в предоставленном ему уютном прибежище и даже не сразу заметил присутствие Первого ученика.
— Я приготовил для Учителя традиционную лапшу с имбирным соусом, — сдержанно сообщил Яниэр, опустив глаза. В руках его оказался поднос с аппетитно дымящимся горячим блюдом, которое, очевидно, только что сняли с огня. — Если мессир снизойдет принять мой скромный дар, я буду счастлив совершить традиционное подношение пищи.
Густой ароматный соус выглядел очень соблазнительно. Элирий окончательно проснулся и немедленно вспомнил, как сильно он голоден. С самого раннего утра, занятый непростым общением с Алейрэ о прошлом, настоящем и будущем, а после — дарованием благословения народу Совершенных, Красный Феникс ничего не ел и не пил: за много часов во рту его не побывало и маковой росинки.
— Зайди, душа моя, — с улыбкой разрешил Элирий, жестом приглашая ученика. — Разве могу я отказать тебе? Ты хорошо знаешь мои вкусы.
Глава 28
Беседы за чаем
Эпоха Черного Солнца. Год 359. Сезон зерновых дождей
Едят лапшу в имбирном соусе. День двадцать девятый от пробуждения Леса Колыбели
*киноварью*
Яниэр вошел и торжественно, словно на импровизированный алтарь, водрузил поднос на низкий обеденный столик, после чего опустился на колени и проникновенным голосом трижды пропел молитву подношения богам, какую принято было петь в храме Закатного Солнца.
Когда церемониальная часть была завершена, Элирий приблизился и сел за столик напротив своего ученика. Кроме лапши, на принесенном Яниэром подносе оказались также небольшой керамический чайничек, округлая чаша и свежесрезанные белые орхидеи. Их нежные сахарные цветы сочетали в себе неземную чистоту и утонченность, и эти же прекрасные качества ассоциировались у Элирия с самим Яниэром.
— Я заварил бы для Учителя его любимый шафранный чай, — извиняющимся тоном пояснил Первый ученик, указывая на чайничек и чашу, — но с сегодняшним блюдом гораздо более гармонирует иной напиток. Если Учитель позволит…
Яниэр поднял глаза и выжидающе посмотрел ему в лицо. Его светлость мессир Элирий Лестер Лар замер и ничего не ответил. Он никогда не мог сопротивляться этому взгляду, полному достоинства и одновременно очень тонкого, интимного чувства, которое трудно выразить словами. Так смотрят на святыню, на пророка или на снизошедшее с небес безупречное божество.
Так смотрели они друг на друга и неловко молчали, не зная, как быть. Что говорить и что делать
