За что наказывают учеников - Наталья Сергеевна Корнева
Словно в ответ его мыслям, Агния Ивица Лира продолжала аккуратно гнуть свою линию:
— Не будет ли верным то, чтобы в отсутствие Учителя решение по этому щекотливому делу принимал не Второй ученик, а Первый?.. — елейным тоном осведомилась она, подняв на него холодные глаза священного цвета циан, так похожие на глаза Учителя… но все же не такие яркие, говорящие о том, что кровь ее не так чиста и сильна. — Не будет ли это соответствовать статусу Первого ученика и храмовой иерархии? Не будет ли это справедливым?
И зачем только пошел он на поводу у проклятой Агнии, прислушался к ней, впустил в сердце ядовитые слова, преследующие только одну цель — раздор? Разумеется, тогда он отказал ей и решительно прогнал прочь, но отравленные сомнениями мысли глубоко запали в душу, словно зерна, что обязаны были дать дурные всходы.
Амбициозная девица имела большие планы на свое собственное будущее в храме Закатного Солнца, и соперники были ей не нужны. А устранять соперников, особенно сильных, лучше всего чужими руками. Так в нужный момент Агния сумела вбить кол между Учителем и двумя его учениками, окончательно отдалив их друг от друга и разрушив и без того непростые взаимоотношения. С самого первого дня, как она появилась в храме, с того скандально выпрошенного благословения, на глазах у всех несправедливо отнятого у Элиара на празднике зимнего солнцестояния, все пошло наперекосяк. Тогда Яниэр сразу почувствовал, что Агния — сущее бедствие, но не мог и помыслить, насколько все серьезно… не мог и предположить, к каким роковым последствиям приведет ее появление…
Что ж, если говорить откровенно, на месте Учителя он и сам больше не доверял бы себе: даже если отбросить прошлое, на сегодняшний день его зависимость от Золотой Саламандры слишком очевидна и опасна и помимо его воли может быть использована против Красного Феникса.
Игнаций опытен, ловок и хитроумен: просчитать его истинные планы до конца невозможно. И самое дрянное то, что Яниэр не в силах разорвать свою связь с ним. То была связь великого неоплатного долга, проросшая на крови, на клятвопреступлении и родстве душ… Яниэр даже не представлял, как мог бы он выпутаться из этих окаянных силков… возможна ли теперь для него свобода?
Не исключено, что обладающий многими тайными знаниями Учитель знает ответ и на этот вопрос. Но… вряд ли он станет ввязываться в это щекотливое дело. Как сам Яниэр однажды не смог защитить Учителя от Элиара, так сейчас Учитель не сможет — или не захочет — защитить его от Игнация. Что ж, все это… очень… справедливо. Да Яниэр и сам не хотел бы, чтобы из-за него Учитель и Игнаций опять перестали ладить, чтобы их старый конфликт разросся вновь. Это может подвергнуть Учителя новым угрозам, а этого Яниэр желал бы избегнуть любой ценой.
Да, очень часто в прошлом, да и в настоящем, Красный Феникс бывал совершенно невыносим. Но… это только одна сторона правды о нем. Зная и другую, не любить его и не беспокоиться было нельзя.
Говорят, большие потери не проходят бесследно. Но сейчас, просто наблюдая за безмятежно спящим наставником, Яниэр чувствовал себя счастливым. Все сиротство его долгой жизни в один миг было списано со счетов. Учитель снова здесь… в безопасности, рядом с ним. Разве этого мало?
Утраченная любовь — это тоже любовь. Разбитая жизнь — это тоже жизнь. Дар, за который нужно уметь быть благодарным.
Иногда ссора — это всего лишь способ не разорвать связь, способ оставаться в контакте. Пусть болезненный, дурной способ, но иногда — единственно возможный. Увы, иногда причинить боль оставалось единственно доступным способом взаимодействия, единственно доступным способом привлечь внимание… пусть и негативное, но внимание того, кто тебе дорог. В былые годы Элиар, скорее всего, сам не осознавая, нередко пользовался им. И бесконечные ссоры с Красным Фениксом, мелкие и серьезные, никогда не мешали Элиару думать о наставнике и защищать его честь — даже после того рокового поединка в павильоне Красных Кленов. Но для Яниэра вступить в открытое противостояние с Учителем было бы слишком тяжело… пожалуй, невыносимо тяжело. Пусть уж лучше Учитель совсем позабудет о нем, чем станет страдать от ненависти. Да, страдать… потому что ненависть — это всегда страдание. Тяжело нести на душе такой груз. Пускай Учитель совсем вычеркнет его из памяти, если такова его воля, чем помнит такой ценой.
Яниэр видел не раз, как и самого зоркого ненависть делает слепым, затуманивает и самый сильный разум, мешая видеть правду и красоту. Ненависть не дает проявить милосердие и лучшие человеческие качества, не дает проникнуть в истинную суть вещей, заставляя искать дурной умысел там, где его нет и в помине. И это только кажется, будто тебя трясет от слов или действий твоего врага… на самом же деле — от яда, который разъедает твою собственную душу, от отвращения, которое ты испытываешь от глубины собственного падения. От страха, когда понимаешь, кем стал. Каждый попавший в эту ловушку уверен, что ненавистью своею способен повредить тому, кого ненавидит. Но, увы, ненависть убивает только нас самих. Это яд, который мы добровольно пьем сами.
Достаточно. В свое время Яниэр уже напился ядом ненависти досыта. Он понял, что есть и другие пути, пусть и не самые простые. Корни ненависти длинны. И единственный способ выкорчевать их навсегда — прощение.
Так ли важно, что дерево не твое, если оно цветет? Цветет в том числе и для тебя тоже?
Для всех своих учеников его светлость мессир Элирий Лестер Лар был целой жизнью, огромным красным солнцем, заполнявшим собою все сущее… единственной точкой опоры, на которой держался мир. И каждый из учеников отчаянно хотел присвоить Учителя себе и ненавидел остальных. Однако, как бы ни было сильно и искренне их желание, Красный Феникс пришел в этот мир со священной миссией. Он был красив и велик и не принадлежал никому, не принадлежал даже самому себе. Он был нужен не только своим ученикам, он был нужен всем — и равно делил свое сердце для всех, для каждого из своего народа. Нет, Красный Феникс не родился богом, высшим небожителем Надмирья, подобным могущественным братьям Илиирэ и Инайрэ… но не родился он и человеком. Он воссиял светочем народа Совершенных, разлился источником благословения. И он требовал трепета и
