Призыватель нулевого ранга. Том 9 - Дмитрий Валерьевич Дубов
И в мозгу снова завертелась информация. Он достаёт всё из моей головы. То есть он не будет готов к тому, чего в этой голове нет.
Он привык к тому, что я — призыватель. Что делает призыватель? Убивает монстров. И я сейчас действую точно по его логике: я пытаюсь убить монстра. И поэтому он силён. Он предвидит, что я, положу все свои силы на то, чтобы уничтожить монстра. И он меня выматывает. Он делает так, чтобы я, пытаясь победить, проиграл.
Так — уже понятнее.
Но он действует в определённой парадигме. Когда Роб сказал ему что-то, чего он не был готов услышать, он начал тормозить. Это означает, что его программа, какой бы она ни была, несовершенна. На неё можно воздействовать. И её можно взломать. Наверное, это самое правильное слово — взломать.
Итак. Что? Как? Как взломать эту программу?
— Можешь пыжиться сколько угодно, — оскалилась голова Старра, — у тебя всё равно ничего не получится. Ты проиграешь.
Я перестал уклоняться. И встал на месте. Монстр тоже замер.
Мои помощники переглянулись друг с другом и посмотрели на меня. Наверное, им тоже хотелось понять, что я задумал. Но смысл-то и был в том, что я ничего не задумал. Я просто понял, что нужно делать. И забыл об этом.
Затем перехватил меч за лезвие и посмотрел на монстра.
— Ну что же, — сказал я. — Шах и мат.
После чего вонзил лезвие себе в горло.
От авторов: Друзья, мы всё понимаем, что так нельзя, но завтра у нас выходной)
Глава 17
Я улыбался, глядя на монстра. Несмотря на то что мне было больно, зубы, наверняка, окрасились кровью, но всё это было не важно. Я с удовольствием наблюдал за тем, как монстр замер, все его головы разом сосредоточились на мне.
Ну, вообще, шея — это, конечно, очень уязвимое место в теле человека. Да и не только человека, а множества существ. Даже не перечесть, сколько голов я уже отделил от туловища, рубя именно по шее.
И в этом есть резон. Дело в том, что в шее сходится огромное количество разных каналов: тут и артерии, и спинной мозг, и энергетические каналы, и проводимость магии. Одним словом — всё, что необходимо человеку в его жизни.
Именно поэтому, чтобы наверняка уничтожить врага, нужно рубить по шее. Свою же я не разрубил, а воткнул в неё клинок. Да, это было больно, неприятно. Мне было трудно глотать, практически невозможно.
Но оно того стоило.
Я полагал, что самому мне ничего не угрожало. Регенерация спешно старалась заделать рану. Но меч, всё ещё торчащий из моего горла, не давал этого сделать. Тут боролись две силы.
Собственно говоря, примерно на это я и рассчитывал. Ну, как рассчитывал — толком об этом даже не думал. Но всё-таки решил столкнуть две энергии. Однако основной мой замысел, конечно же, был не в этом.
Основной замысел был в том, чтобы пойти против не системы даже, а против логики монстра. Мне нужно было сломать её. А вместе с ней — и самого монстра.
Мне кажется, у меня это даже получилось.
Дело в том, что тут же ко мне устремились его энергетические нити и вытащили часть моей личности, приняв её в себя.
И в этот же момент я смог увидеть, что происходит в его так называемом сознании, а точнее, в операционном пространстве. Я понял его логику, которую и сломал.
Раз герой кого-то победил, этого кого-то он должен был забрать к себе, изучить: как именно я его победил? Вот только я же победил самого себя. И сейчас я смог ухватиться за те связи, за которые раньше ухватиться не мог.
А монстр всё ещё не осознавал, как именно его переиграли. Он не мог понять, что герой отступил от логики «убивать монстров» и направил оружие против себя самого. А когда он наконец понял, кого допустил внутрь своего пространства, попытался выкинуть меня прочь. Вот только поздно.
Я уже схватился за все те энергетические нити, до которых только смог дотянуться. Я укрепился внутри сознания монстра. Я становился его частью.
— Нет, ты не можешь стать частью меня! — прорычал монстр. — Ты — герой! Герой не может стать частью меня! Ты должен погибнуть!
— Но я уже часть тебя, — возразил я. — Тем более я победил сам себя. Так что всё логично.
Мы говорили не физически — а там, внутри, в сознании монстра, куда я попал частью своего собственного сознания.
Возможно, раньше подобная штука для меня была бы невероятной. Но я так привык разговаривать со своими помощниками, по сути, деля сознание, дробя его, общаясь либо со всеми вместе, либо с кем-то поодиночке. Так что сейчас это не составило вообще никакой проблемы выделить некий уровень своего разума для взаимодействия с сознанием монстра.
Будто я призвал его. Будто он теперь мне подчинялся.
— Я же одолел врага, — продолжал настаивать я. — Значит, вот — получи и распишись.
— Я не должен… Я не могу… Я не буду… — хрипел монстр.
Все мои действия привели его к заминке. Да, эта заминка была недолгой, может быть, секунду, может быть, две. Но я ускорился настолько, что для меня это было практически неограниченным количеством времени. И за это время, благодаря заминке монстра, я проник ещё глубже.
Более того, я понял, что должен делать дальше. И начал разрастаться прямо внутри монстра. Как раковая опухоль. Как вирус. Я посылал свои собственные сигналы по его энергетическим нитям. Посылал сигналы призыва. Сигналы опасности. Дёргал за нитки, словно за связку колоколов на музыкальном фестивале.
Больше всего мне помогал Роб. Он взламывал закрытые для меня участки, и я распространялся, растекался, добавляя свою энергетику во все каналы монстра.
Да, он был всего лишь информацией. Но и я в этом разрезе был информацией. Я стал тем троянским конём, который сломал его логику и проник внутрь. Это, очевидно, было огромным плюсом. Вот только до победы было ещё далеко.
Когда монстр понял, что произошло, и попытался вышвырнуть, выдрать меня из себя, у него, естественно, ничего не получилось. Но и я пока не знал, куда двигаться дальше. Пока я только проник внутрь, и нужно было понять, как именно мне действовать далее.
Тем временем монстр двинулся на моё физическое тело. Но поскольку я
