Ева. Грани миров - Антон Сенин
Ник снял грязные ботинки, нервно отбросил в сторону и сделал шаг в воду. Прохладная вода окутала, утопавшие в песке, ноги, подталкивала приливами и манила непознанной глубиной. Не способный сопротивляться, Ник присел в воду и, сдерживаясь, закрыл лицо руками. Человечество изуродовало земной шар, лишив себя возможности наслаждаться теплыми морями и буйными океанами, жаркими пустынями и высокими горами. Стоило оно того? Настоящее уничтожила не Ева, а непомерные амбиции глупых людей. Наблюдая бесконечную черную даль и нечеткий горизонт, Ник, наконец, познал суть Евы. Ева сохраняла хрупкое равновесие природы, оберегая ранимое человеческое существо от новых фатальных ошибок.
Тусклые отражения искусственных звезд лениво покачивались на искусственных волнах и возбуждали колебания неподдельных эмоций внутри наблюдателя. Ник сидел в воде и, не моргая, смотрел в туманную даль. Слева, вдалеке зажегся отчетливый свет, который подсказал, что Ант добрался до дома. Он поднялся, погрузил ноги в несуществующий песок, а несуществующая вода нежно попрощалась с благодарным зрителем. Эмоции улеглись, а ожившая на мгновение картина, вновь наполнилась серебристыми ручьями и подтеками.
Домом Анта оказалась небольшая, в один этаж, уютная деревянная хижина. Она стояла у подножья склона у самой воды и пряталась в листве деревьев. Свет горел только в одном, ближнем от входа, окне. Ник поднялся на деревянные ступени, и с характерным топотом твердой подошвы о дерево, прошел внутрь.
– Соломон. Разве можно судить человека за то, во что он верит, – Ант сидел в полутьме с белоснежной дымящейся кружкой в руках, – Раст. Он искренен в каждом слове, каждом жесте, он никогда не нарушит правила. Он в них верит, он ими живет. А во что верим мы, Ник?
– Я верю в настоящее. Человечество может и должно снова научиться жить со своими собственными, пусть не всегда приятными, воспоминаниями, в своих не самых идеальных микромирах, наполненных своими собственными тараканами.
– Чтобы, в конце концов, очередной раз перебить друг друга. Для уничтожения человека человеком оружие не нужно, ибо в момент опасности оружием становится любой тяжелый и твердый предмет.
Беглым взглядом показалось, что дом Анта состоит всего из одной комнаты, разделенной на зоны сна, приема пищи и уборной. Комната содержала минимум мебели и всего два источника света: первый висел над столом, за которым сидел Ант, второй у входа, как раз в том месте, где находился Ник. Гость снял грязную обувь, повесил куртку на металлический крюк и прошел внутрь.
– Неужели нельзя жить без насилия? – Ник присел напротив Анта. Хозяин вопросительно указал на чайник, Ник утвердительно кивнул.
– Насилие – всего лишь способ, а оружие – предмет, помогающий достичь цели.
– В реальном мире, мире без Евы не должно быть этих предметов.
– Так их нет и в ее мире, – Ант улыбнулся.
Ник глубоко вздохнул и задумался, пока Ант заливал сухие листья кипятком.
– У тебя уютно, – сменил тему гость.
– Да, постарался на славу. Как тебе основа?
– Твой мир стал заметно меньше, но растрогал до глубины души.
– Я сам иногда сдерживаюсь с трудом, – Ант протянул чашку. На этот раз гость видел все детали и слои. Чашка по-прежнему белоснежно сияла и ароматно дымилась, и в тоже время была матовой, коричневого цвета, и все с той же трещиной у ручки.
– Ты считаешь, мы ошибаемся и не должны ломать Еву?
– Как раз наоборот, – Ант придвинул стул, в его голосе звучал металл, – Я хочу ее сломать и только для того, чтобы в моем тихом и уютном мире снова оказалась Анет. Нет, не здесь среди текстур и внушаемых звуков, и запахов, а в настоящем мире …
– Мы принимаем на себя роль Одних, а ошибка ввергнет мир в хаос. Каков он мир без Евы? И самый главный вопрос – кто возьмет на себя роль регулятора?
– Ник, пойми, наконец, мы живем по правилам уже двести пятьдесят лет. Сменилось достаточно поколений, человечество готово идти дальше.
– Но уже без помощи извне. Ты прав, ты прав, – Ник опустил глаза и потупил взгляд, его сердце выпрыгивало из груди.
Ант поднялся со стула, переместился вглубь комнаты ближе к окну и, наблюдая темную даль, хриплым голосом произнес, – Мы вряд ли увидим океан, и точно не излечим планету, но в наших руках свобода. Я хочу жить в мире, наполненном несовершенством и противоречиями; мире, где живут настоящие эмоции, где люди злятся от неудач и плачут от радости; мире людей, которые хранят память предков. В противном случае мне достаточно маленького, спрятанного в листве нарисованных деревьев, дома.
Небольшой деревянный дом со светлым пятном окна действительно прятался в листве на берегу моря. Густой зеленый склон, у подножия которого дом располагался, разрезала узкая каменистая тропа, которая выходила на миниатюрную площадь, где по-прежнему на небольшой скамье сидел полный усатый мужчина в сиреневом сюртуке.
39.
Корпорация Оптикум мало чем отличалась от остальных корпораций. Площадь, бетонная дорога, ведущая к проходным, длинные узкие коридоры, турникеты и огромные цеха, наполненные операторами со шлемами на головах. Вокруг цехов управления располагались зоны с комнатами приема пищи, отдыха и занятия спортом. Утомленный или проголодавшийся работник отключался от системы, снимал шлем и направлялся в одну из зон. В Оптикум, как и в других корпорациях, существовала строгая система допусков. Зеленая зона приветствовала всех, в нее входили цеха управления и контроля, а также места общего пользования. Желтая и красная зоны для владельцев зеленых пропусков оставались загадками.
Практическая необходимость в изучении анатомии производственной площадки отсутствовала. Покорные работники довольствовались доступными зонами и не претендовали на большее. Они проводили почти все время в шлемах, а, услышав сигнал об окончании рабочего дня, спешили поскорее покинуть территорию. Наблюдая поведение внушительной людской массы, становилось понятно, чем эта самая масса жила. Во главе стояло выполнение поставленной задачи, и параллельно удовлетворение естественных потребностей. Любопытство, если таковое и проявлялось, не входило в обязательный перечень, эффективно гасилось, а порыв перенаправлялся на выполнение новых и новых задач.
Цех номер восемь управлял роботами, собиравшими мелкую бытовую технику. Работа казалась простой, ибо приборы состояли всего из нескольких элементов: корпус, миниатюрный блок и несложные органы управления. Конструктор собирался без особых проблем и имел самый низкий уровень брака. Иван снимал шлем, крепко зажмуривался, активно моргал, а когда глаза привыкали
