Истина лисицы - Юлия Июльская

Хотэку упрямо стоял у борта.

– Мне уже легче… – Он обернулся, и лицо его явно показывало, что легче ему не становилось.

– Либо ты сейчас полетишь, либо я тебя сама за борт скину, птиц, – прошипела она. Он только закатил глаза – надо же, на это сил хватило.

Вмиг подобрав нужную ки, Норико частично заменила ею свою, переплетая незримые нити, и подхватила Хотэку налитыми руками.

– Поставь меня, – устало возразил он, но даже не пытался сопротивляться. – Это глупо.

– Глупо не пользоваться возможностью.

– Ты себя выдаёшь.

– Значит, потонем вместе. – Она легко запрыгнула на планширь, ветер ударил в лицо. – Раскрывай крылышки, я ненавижу воду.

Оттолкнувшись, Норико полетела в морскую бездну, всё так же держа Хотэку.

Вопреки ожиданиям, тот не полетел. Она была уверена, что полетит.

Ну же, птиц, раскрывай свои крылья!

Но он не раскрывал. Не может же он дать им свалиться в воду, тем более когда море так неспокойно?

– Хотэку! – завопила она, ветер подхватил крик и растрепал его над волнами. А в следующий миг они оба погрузились под воду.

Норико не сразу пришла в себя – ледяной кокон не просто окутал, он забрался под кожу, в кости, в саму ки. Тело парализовало. Но короткий миг ясности – и она начала обращение. Запрятанные в дальний угол рыбьи ки наконец пригодились, хотя лучше бы и дальше не пригождались. Вонючий лосось… Она обратилась и поплыла ниже – туда, где вода была спокойнее.

Ну и где этот хвалёный дракон Ватацуми, когда он нужен? Не помешало бы ему усмирить своё море.

⁂

– Норико! – Киоко выскочила на палубу, но здесь уже царила суматоха. Все носились, отдавали и выполняли приказы, убирали паруса, делали что-то ещё, в чём Киоко совсем не разбиралась и разбираться не хотела. Всё, что её интересовало, – Норико, которая куда-то запропастилась.

– Чо нашлась, а вот Хотэку тоже нет, – заметил Иоши, подбежав со стороны кормы. – Куда они могли подеваться?

– Не представляю. Хотэку было плохо, Норико не хотела его оставлять. Но не упали же они за борт?

Иоши смотрел с опаской. А если всё же? И оба бросились к фальшборту, опоясывающему палубу. Киоко справа от носа, Иоши – слева. Они прошли вдоль всего борта, но, встретившись на корме, не обнаружили ни бакэнэко, ни самурая.

– Норико-о-о! – закричала Киоко в пустоту.

– Она была здесь, – раздался голос позади, Киоко обернулась и увидела Рёту-сана. – Я наблюдал… То есть я видел, что она была здесь, с этим… Ну, вашим вторым. Хибэку?

– Хотэку… – выдохнул Иоши.

– И куда они могли отсюда подеваться? – холодно спросила Киоко. Вообще-то, холодность была совершенно несправедливой, но хотелось потребовать с кого-то ответ за исчезновение двух людей с корабля.

– Мне почём знать? Мы тут готовимся в Пучину отчаянных войти, нам не до пассажиров.

Пассажиры, ну да, вот кто они здесь. Киоко не госпожа, и спрашивать ей не с кого. Только вот она не готова была снова стать беспомощной. Не могла и не хотела. Она уже не смогла однажды спасти свою мать и так же искала виновных. Но когда виновный нашёлся, маму это не вернуло. Как и Хидэаки. И отца… Потерять ещё и Норико она не готова.

Киоко повернулась спиной к Иоши и приказала:

– Рви.

– Киоко, нет…

– Я сказала: рви.

– Ты не летала в ураган. Посмотри, какой ветер! Тоже хочешь умереть?

– Тоже? Иоши, они ещё могут быть живы. И наверняка живы! Рви, или, видит Аматэрасу, я полечу голая.

Иоши крикнул от досады, но всё же схватил ткань и дёрнул в стороны. Судя по звуку, шов разошёлся легко. Киоко повела лопатками, привычно отращивая крылья, и в следующий миг уже была высоко над кораблём. Ветер донёс до неё слабое:

– Будь осторожна.

– Буду, – ответила про себя Киоко и взмыла ещё выше. У Хотэку есть крылья, он-то не мог утонуть… И он должен знать, где Норико.

⁂

Избивая тело о волны, ветер никак не давал Хотэку вынырнуть и подняться в воздух. Норико ведь даже не подумала, что он в одежде так просто не расправит крылья…

Тело всё больше слабело. Слишком холодно и слишком больно. Сил хватало только на то, чтобы выныривать и делать вдох, а дальше – снова под волны. Четыре попытки выбраться из воды, стоившие ему почти всех сил, оказались неудачными. Ветер тут же нагонял новую волну, и Хотэку безуспешно барахтался, уносимый этой беспощадной стихией.

Страшнее всего было оставаться на воде: не под бушевавшей поверхностью и не над ней – когда волна закручивает, теряется верх и низ, теряются стороны. Он уже не знал, где корабль, и лишь по чёрной бездне понимал, в какую сторону плыть не стоит.

Жива ли Норико? Глупая кошка. Сама же ненавидит воду и прыгнула зачем-то…

Заледеневшими непослушными пальцами он развязал узел пояса и стянул с себя кимоно, высвобождая крылья. Но расправить их было так же сложно, как и двигать руками. Тело окоченело.

А если сложно ему, опытному самураю, каково же тогда ей?

С этой мыслью Хотэку собрал последние силы и сделал рывок. На мгновение ему показалось, что всё получилось. Вот она – гладь воды. Голова уже вынырнула, он успел сделать вдох и крикнуть:

– Норико!

Ещё рывок, выше. Руками, крыльями, всеми силами отбиваясь от воды, он выбирался наверх. Только бы взлететь. Ну же. На остатках воли он сумел раскрыть крылья и сделать взмах, вырывая себя из пучины. Он смог, он выбрался. Его ступни, потерявшие в водах драконьего моря гэта, были уже над поверхностью, когда порыв ветра нагнал, сбил замёрзшего тэнгу без воли к сопротивлению и снова уронил его в воду.

Тело ослабло и остыло настолько, что двигаться больше не хотелось. Не было ни желания, ни смысла пытаться. Он позволил воде закрутить себя, разбить о волны, запутать в пространстве и заглотить. От него не останется ничего. Ни крыльев, ни памяти. Ему и не нужно ничего. Он лишь надеялся, что Норико сумела спастись. Что где-то среди всех её украденных тел есть то, что поможет пережить этот шторм.

Живы легенды

Корабль качало так, что впору было начать молиться. И Чо обязательно