Ева. Грани миров - Антон Сенин
17.
Первое, что встретило гостя – запах. Особый, не знакомый ранее, древесный с цветочными нотами. Что-то похожее можно было встретить в хвойном лесу весной, после дождя. Но в огромном пространстве было всего одно низкое и кривое дерево, распустившее этажи зеленых, похожих на хлопья, листьев. Оно росло из вазы, которая стояла в самом центре помещения и больше напоминала таз.
В остальном помещение походило на музей. Высокие стены украшали деревянные и гипсовые фрески с изображениями людей и животных, за ними стоял стеллаж с внушительной, вырезанной из природного камня, плитой с объемными фигурами людей и птиц. За стеллажом, вдоль стены, одна за другой возвышались три статуи. Материал, из которого они были выполнены, пожелтел, но и в таком виде статуи восхищали, ведь мастеру удалось сохранить в камне мельчайшие детали лиц и фигур. Они прятали эмоции за тончайшими вуалями, и словно живые смотрели вдаль, улыбались и грустили. Сразу за статуями в темном углу под тусклой лампой висела картина с портретом женщины средних лет. Она сидела в кресле вполоборота со сложенными на коленях руками. Ник подошел ближе, и его лицо непроизвольно озарила добрая улыбка.
– К сожалению, это копия, оригинал не сохранился, – прозвучало за спиной.
Ник прищурился и потянулся вперед, пытаясь разобрать силуэт в темноте. Мужчина стоял в противоположном углу и не двигался. Ник быстро сообразил, что хозяина смущало, висевшее за спиной, оружие. Он вернулся к дверям, снял автомат и положил на овальный деревянный стол. В темноте Ника ожидал седовласый мужчина с очень наполненным взглядом.
– Здравствуй, Николас, присаживайся, – хозяин стоял, облокотившись о мраморную крышку огромного деревянного стола, – Знаешь, что означает твое имя? Победитель народов. Не переживай, пока тебе нечего бояться, – пожилой мужчина медленно обернулся, – Я без оружия. Оружие, как тебе хорошо известно, запрещено.
Ник сделал еле заметное движение указательным пальцем, после которого, лежавший на столике, автомат несколько раз вспыхнул не ярким светом, разделился на фракции и исчез. Разведя руки в стороны, Ник ответил, – Я тоже без оружия. Оружие, как вам хорошо известно, запрещено. Вы Макс Брант?
– Ну что вы, Николас. По-вашему мне триста лет? Вряд ли представитель человеческого рода способен столько прожить. Открою вам маленькую тайну, – хранитель зашептал, прислонив ладонь ко рту, – Брант умер, когда ему было немного за тридцать.
– Это вы мне оставили ту книгу. Кто вы и как вас зовут?
Как меня звали ранее, не имеет никакого значения. Хранитель, обращайтесь ко мне просто «хранитель».
– Верховный хранитель, я полагаю?
– Нет, нет. «Верховный» приравнивает меня к Одним, а я это не люблю. Мой статус, как и всех остальных в этом здании, хранитель. Предлагаю закончить это церемониальное знакомство и перейти к делу. Николас, почему вы здесь?
Ник, не готовый к подобному повороту замешкался, – Мне нужны, то есть я хочу понять …
– А, вы об этом. Ответы! – хранитель провел в воздухе рукой, и сморщился, давая понять, что картинка ему не важна, – Визуализация не моя компетенция. Я слежу за целостностью.
– Системы? Того, что поддерживает устойчивость искусственного мира?
– Ну, заканчивайте! Откуда вам вообще известно, что есть настоящее, а что нет? Я могу многократно менять оболочки, а люди снаружи даже не заметят подмены.
Хранитель резко повел указательным пальцем и кабинет сменился пейзажем с горами и водопадом. Ник стоял на краю бушующей бездны, до которой оставался всего один шаг.
– Давай, Николас, вперед! Ведь это всего лишь иллюзия! – послышался голос сверху.
Мурашки пробежали по телу. Защитные реакции организма не позволили даже пошевелиться. В следующую секунду прохлада воды и свежесть ветра сменились жаром. Ник оказался в окутанном огнем лесу. Обжигая тело, огонь подступал ближе и ближе, а едкий дым лишал дыхания и вызывал приступы кашля. Почувствовав боль, Ник сорвался с места, но тут же врезался в несуществующий в этой текстуре мраморный стол. Огонь медленно угасал, становился безопасным, а широкое пространство, охваченного огнем леса, обрело черты, которые скоро стали стенами кабинета хранителя.
Ник отскочил назад, – Это оболочки, да, реалистичные, но все же оболочки!
– То, что вы называете оболочками, я называю миром, нашим миром! В этом мире человек по-настоящему счастлив! И вот ты врываешься сюда, с вопросами, ответы на которые знать не хочешь! – хранитель кричал, он наклонился вперед, и только в этот момент Ник увидел в его глазах горящую ненависть, – Мы защищаем мир от хаоса и войн, раздоров и стычек, всего, что способно сделать тебе, Николас, больно. Хочешь аэро? Бери! Хочешь жить в просторном доме? Пожалуйста! Желаешь тишины и спокойствия? На! Все для вас! Никто не желает жить на улице, никто не хочет голодать и сдохнуть от холода в подворотне! Так чего же ты хочешь? – прокричал сквозь зубы хранитель.
– Я хочу слышать пение настоящих птиц, хочу видеть настоящие цвета и краски, хочу видеть предметы в их несовершенстве!
– Ты хочешь того, чего никогда не видел. Глупый человек. Ты пытаешься познать глубину, а ответы здесь, на поверхности, – хранитель поднял руку, открытой ладонью вверх, словно держал невидимый шар, – Тебя интересует «как», но не интересует «почему». Тебе приоткрыли глаза и заставили сомневаться. Сомнение, ох, как это сильно. Я помню, что почувствовал, когда впервые прикоснулся к неизвестному. Мне тоже показали другой, нереальный во всех смыслах, мир, и меня это поглотило. Я был в неописуемом восторге. Но восторг растаял, когда я задал правильный вопрос! Так задай правильный вопрос и ты!
– Зачем мне все это показали?
– Твои способности, – утвердительно покачал головой хранитель, – Опасны для тебя и бесценны для них. Ты уверен, что оказался здесь по своей воле, но так ли это? Тебя обманули, Николас.
– Я только хочу … хочу … понять.
– Ты ничего не хочешь. Ты часть жалкой стаи преступников, преследующих свои жалкие цели. Ты инструмент. Человечество никогда не искало мира, оно всегда искало войну. Тогда в библиотеке ты размышлял о поводах к началу войн. Франца Фердинанда, видите ли, они убили, – хранитель снова повысил тон, – Только потом и поводы стало искать лень, виновных просто назначали, на них указывали пальцем. Империи лопались, как мыльные пузыри, а мы триста лет живем в мире, только по тому, что ценим то, что создали! В мире, мистер Вэйс, мы живем в мире! Я защищаю мир, и буду защищать от таких, как вы! – хранитель развернулся и обошел мраморный стол, – Николас Вэйс, вы нарушили правила Нейма. Ваши нарушения караются заключением во времени. Мера наказания будет избрана советом!
– В случае сопротивления,
