И возродятся боги - Наталья Способина
Пройдя мимо забитых туристами кафешек, я спустилась к воде и, присев на корточки, коснулась ее ладонями.
– Что мне делать? – спросила я у моря. – Зачем он вернулся?
Несмотря на то что несколько минут назад у меня состоялось весьма эмоциональное объяснение с Павлом Николаевичем, думала я все равно об Альгидрасе.
– Слушать меня, а вернулся, чтобы вас защитить, – раздался рядом знакомый голос, и хванец присел на корточки справа от меня.
– Ты издеваешься? – не выдержала я. – Ты теперь за мной все время будешь ходить? У меня, между прочим, своя жизнь. Личная, понимаешь?
Я встала и стряхнула воду с рук.
– Я видел. – Он тоже поднялся и посмотрел на меня так, будто я предала его доверие. – Надя, услышь меня. Держись от него подальше.
Я расхохоталась и отступила от воды.
– Он мне твердит то же самое о тебе.
– Надя, он опасен, – глядя мне в глаза, произнес Альгидрас.
– Докажи! У меня есть только твои слова. А им я уже верила когда-то. В итоге выяснилось, что ты все время врал.
– Я не врал! – воскликнул он и, оглянувшись по сторонам, добавил уже тише: – Я просто не говорил всего. Я уберегал тебя от знаний, которые могли причинить тебе вред. А части просто не знал сам. Какой смысл в том, чтобы просто расстраивать тебя, и…
– Знаешь, это все сказки. Ты не имеешь права решать за другого человека, какое знание причинит ему вред, а какое – нет. Пока вред причинил лишь ты своим внезапным появлением.
– Какой вред? – тут же насторожился Альгидрас.
– Оказывается, имея связи, легко выяснить, что тебе по документам чуть за двадцать, а это значит, что Димка родился, когда ты еще был несовершеннолетним! Это уголовная ответственность.
– Даже если младше мужчина? – недоуменно спросил Альгидрас, из чего я сделала вывод, что про опасность общения с несовершеннолетними девочками он в курсе. Интересно откуда.
– Где ты взял документы? – требовательно спросила я.
Он провел рукой по волосам и вздохнул. Было видно, что он не горит желанием говорить на эту тему.
– Опять уберегаешь меня от знаний? – съязвила я.
– Их сделал Альтар. Настоящий Олег Боев погиб на границе в военном конфликте. Он был из детского дома. Альтар решил вопрос, и он стал числиться попавшим в плен. Мы приехали туда, где я якобы сбежал из плена. Меня нашли, я говорил о частичной потере памяти. «Помнил» имя, фамилию. Альтар договорился с директором детского дома. Та меня опознала. Альтар… умеет убеждать. В институт я поступил по квоте. Без внутреннего экзамена. Со мной просто поговорили минут пять.
– Это же мошенничество. А вдруг найдутся друзья или знакомые погибшего Боева?
– Он был родом с другого конца страны.
– Очнись! Это не твой мир, где два месяца пять морей пересекают.
– За два с лишним года никто так и не появился. К тому же меня нельзя найти. Я не веду эти… странички в интернете. Какие друзья?
– Но Павел Николаевич нашел информацию о тебе.
– Это лишь доказывает, что он опасен.
– Это доказывает, что все ваши планы построены с надеждой на авось.
– Он может быть аэтер! – зло воскликнул Альгидрас.
– А может и не быть! – так же зло ответила я.
– Я не хочу рисковать тобой и сыном.
– Тогда, может быть, не нужно было выбрасывать меня в мир, где бесконтрольно разгуливает эта ваша аэтер?
– Я не знал, что она здесь, что она вообще есть. Сумиран рассказал нам с Алваром уже позже.
– Сбрасывая меня в воду, ты не мог наверняка знать, выживу ли я вообще! Поэтому сейчас твои стенания просто смешны.
– Зато я знал, что ты точно не выживешь, если останешься там. И если ты считаешь, что мне было легко это сделать, то ты… – его голос дрогнул, а сам Альгидрас отвернулся к морю.
Некоторое время я смотрела на его затылок и думала, что я все-таки редкостная дура. Я не доверяла ему, злилась, но просто не могла его… не любить. Или как правильно называлось то чувство, которое заставляло мое сердце тоскливо сжиматься от мысли, что каждым сказанным словом мы возводим между нами непреодолимую стену?
– Мне пора забирать сына, – сказала я, и он тут же повернулся ко мне.
– Надя, я умоляю тебя, не оставайся с ним наедине. Будь благоразумной.
Так странно. Вот уже второй мужчина за последний час умоляет меня быть благоразумной.
– Если он аэтер, во что я не верю, но все же… Что он может сделать?
– Он может убить тебя или Диму.
– Зачем?
– Ему нужно попасть на нашу сторону. Если ранить носителя аэтер, его Сила вырвется, а стихии, живущей в Диме, хватит для того, чтобы открыть проход. Альтар… видел это.
Поднялся холодный ветер, и я запахнула джинсовую куртку. Коробка с машинкой выпирала из моего кармана. Альгидрас посмотрел на нее, но ничего не сказал. Он был без толстовки, в футболке с короткими рукавами, но даже ни разу не поежился под порывами ветра.
– Это звучит как бред, – раздраженно произнесла я. – И меня бесит то, что ты отравляешь этим бредом мою жизнь.
Я не представляла, как перестать общаться с Павлом Николаевичем, и, главное, не понимала, почему должна это сделать. Положа руку на сердце, я не верила в чушь про аэтер. Годы сделали свое дело: мир Свири все-таки превратился в моем сознании в сказочный сон. Это восприятие немного нарушало появление здесь Альгидраса, но волшебство определенно казалось сейчас чем-то нереальным.
– Я не хочу отравлять тебе жизнь, – медленно произнес Альгидрас, – но я не могу видеть, как вы целуетесь, и понимать, что он может причинить тебе вред.
– Так дело в ревности? – облегченно выдохнула я, стараясь не обращать внимания на то, что щеки начинают гореть, и уж точно не собираясь уточнять, что никаких поцелуев не было.
– Нет, – замотал головой он.
– То есть я правильно понимаю: если я докажу тебе, что ты ошибаешься на его счет, тебя не будет смущать то, что мы с ним встречаемся? – стараясь скрыть разочарование, холодно произнесла я.
Он прищурился и несколько секунд сверлил меня взглядом, а потом выдал:
– Ты не будешь с ним встречаться.
– Почему?
– Потому что я так сказал.
– А-а, ну тогда конечно, – покладисто кивнула я и, развернувшись, пошла прочь от моря.
Альгидрас догнал
