О детях Кощеевых - Алёна Дмитриевна Селютина
У Кощея была дочь.
Демьян сказал, что его воспитали в этой семье как сына.
Их мать выглядела абсолютно расслабленной.
Это с чем-то не сходилось.
С чем?
– Юля… Мне же нельзя…
Да, Демьяну нельзя иметь детей, потому что на нем проклятье, и он не хочет, чтобы оно передалось их детям. Потому что тоже их любит – даже нерожденных.
Евдокия была не права. В этой семье дети вовсе не расходный материал.
И внезапно в голове щелкнуло.
Она всё вспомнила.
Хватанула воздух ртом и перевела на Демьяна полный ужаса взгляд.
– Я ей всё рассказала, – выдохнула она.
– Что рассказала? Кому? – нахмурился Демьян.
– Евдокии… Она что-то сделала со мной… Мне показалось, это так правильно… Я рассказала и забыла… Демьян!
Она подпрыгнула на кровати, сметая ноут с колен.
– Демьян! Я ей вообще всё рассказала! О твоей семье! О твоем отце! О том, где его смерть…
– Что за бред? – прошептал резко побледневший Демьян. – Ты не могла ей рассказать. Ты не знаешь. Никто не знает.
– Я знаю! – возразила Юля, хватая его за руку. Он должен был ей поверить! – Я видела в твоих воспоминаниях! Он сказал: моя смерть всегда при мне, и повернул перстень на мизинце. Демьян!..
Демьян соскочил с кровати и вырвал ладонь из ее пальцев. Пару секунд смотрел на нее неверяще, а потом прищурился, и Юля ощутила знакомый холодок, пробежавший по затылку. Демьян непонятно выругался и дернул ее за руку с кровати.
– Идем! – велел он.
– Куда?
– К отцу. Зеркалом. Немедленно.
* * *
– Я принял решение, – сказал Кощей, заходя в спальню.
Василиса глянула на его отражение в зеркале трюмо. Он выглядел действительно решившимся на что-то серьезное. Впрочем, с таким видом муж как-то сообщил ей, что старую баню нужно снести, и у них есть вечер, чтобы обсудить макет новой. Так что это еще ни о чем не говорило. Но на всякий случай она отложила гребень, которым до этого расчесывала волосы, и повернулась к нему.
– Какое решение?
– Я официально отстраню Демьяна от трона и признаю наш с ним договор об ученичестве исполненным, – ответил Кощей.
Что ж, это было куда серьезнее бани. И вообще-то, это была очень хорошая новость. Только вот больно неожиданная. И за ней ощущалось нечто крайне неприятное.
– Почему ты так решил?
Кощей сел в кресло, сложил ладони в замок и уставился на них. Василиса глухо сглотнула. О чем он опять забыл ей рассказать?
– Он так сильно не приемлет Навь, что рано или поздно она убьет его, – наконец произнес Кощей. – Выпьет все соки. Я не желаю для него такой жизни. Это моя ноша, я выбрал ее сам и ошибся, решив, что вправе на кого-то ее переложить. Я не могу купить себе свободу ценой его счастья. Не думал, что так привяжусь к нему, когда брал его в ученики. Ты была права. Наверное, это боги надо мной опять посмеялись. А вот Демьян не прав: нынче он такой же мой ребенок, как и Злата. И ничем от нее не отличается. Он мой сын. Я…
Кощей запнулся и не закончил.
– Любишь его, – тихо подсказала Василиса, садясь рядом.
Он кивнул. Василиса обняла его, и он прислонился лбом к ее плечу. И никто из них не заметил, как слабо засветился белый камешек в перстне на мизинце.
– Кош, когда Дём сказал, что он не такой же, как Злата? – спросила Василиса. – Почему? Что случилось?
Кощей отстранился и поднял на нее взгляд. Он смотрел виновато, и вот это уже напугало Василису не на шутку.
– Кош… – начала было она, но в этот момент один из ее браслетов на руке Кощея вспыхнул алым.
– Злата! – подскочил Кощей и кинул на Василису безумный взгляд. – Где она?!
– Так ведь попросилась переночевать у Яши… – испуганно ответила та.
– Папа! – почти одновременно с этим донесся из кабинета крик Демьяна.
* * *
– Ты слышала шорох? – спросил Яков, прерывая их поцелуй.
Злата прислушалась, но вокруг было тихо. Они с Яшей загулялись в городском парке и вышли на темную неосвещенную тропинку. И Злата решила, что это чудесное место, чтобы усилить романтический настрой.
– Тебе показалось, – беспечно отозвалась она. – И вообще, ну что ты так напряжен? Расслабься. Ты забываешь, что с тобой ведьма. Я не дам тебя в обиду.
– Мы договорились, что это я тебя защищаю, – качнул головой Яков. – Может быть, вернемся в центр парка? Мы очень далеко забрались.
– Яша…
Договорить она не успела. Удар пришелся по голове в районе затылка. Злата обмякла и начала заваливаться, но прежде чем Яков успел сообразить, что происходит, второй удар оглушил и его. Сквозь красноватую пелену в глазах Яков с трудом различил два мужских силуэта, выросших над ними.
– Забираем только девчонку? – спросил один из мужчин.
– Обоих, – ответил второй. – А там уж князь сам решит, кто ему нужен, а кто нет.
Глава 33
Голова болела страшно, и эта боль перекрыла все остальные ощущения тела, так что было сложно даже определить, в каком положении оно находится. Открыть глаза вышло далеко не с первого раза. А когда получилось, Злата обнаружила, что лежит, а над ней простирается высокий сводчатый потолок, тонущий во мраке.
Она в Нави. Лежит на каменном полу тронного зала.
Как она здесь оказалась?
Злата сглотнула и ощутила во рту металлический привкус. Пришло воспоминание: ее ударили сзади по голове. А где Яша?! Его оставили в парке? Он ведь жив?.. Она попыталась приподняться – голова немедленно ответила очередным взрывом боли, всё вокруг завертелось, – и случайно задела рукой что-то мягкое и холодное. Скосила глаза. Яша лежал рядом с ней.
– Я… Яш… – с трудом позвала Злата.
Он не откликнулся.
Злата перекатилась на живот – это движение отняло массу сил, и по телу прошелся озноб, – и подалась к нему. Приподнялась на руках и опустила голову ему на грудь, пытаясь расслышать сердце: она была абсолютно уверена, что пульс в таком состоянии найти не сможет. Задержала дыхание, чтобы оно не мешало…
Грудь у Яши слабо, но вздымалась, и сердце билось.
Злата глубоко вдохнула и порывисто выдохнула и не заплакала только потому, что слишком плохо себя чувствовала.
Но нужно было прийти в себя и разобраться в том, что случилось. Позвать на помощь отца. Сделать хоть что-то.
Она попыталась встать – для начала хотя бы на четвереньки, – но попытка провалилась. Зато затошнило с удвоенной силой. Хотелось лечь и замереть.
– Я думала, ты особенная, – услышала она голос, идущий со стороны стены, и с трудом перевела взгляд. На стене горел факел, но говоривший стоял чуть поодаль, во мраке, и был различим лишь силуэт. – А ты такая же, как все, – подвел итог голос. – Сразу бросилась к своему жениху.
Злата прикрыла глаза. Судя по ощущениям, у нее было сотрясение, если не что-то более серьезное. А судя по тому, что творилось вокруг, обеспечивший ей его знал, кто она, и сделал это с какой-то целью. Боги, но Яшу-то зачем в это втянули? Он же тут совсем ни при чем!..
– Кто ты? – выдохнула Злата.
Говорить тоже было больно.
– Я княжна Евдокия Ростиславовна, – с достоинством ответил силуэт у стены, а потом отделился от нее и обрел плоть. Перед Златой стояла девушка в княжеском платье, и ее можно было бы назвать красивой, если бы всё не портило выражение лица: брезгливость на нем мешалась с надменностью.
«Евдокия Ростиславовна», – повторила про себя Злата и тут же вспомнила. Та самая, которую летом предлагали в невесты Демьяну. Кажется, брат ее где-то спрятал. Что она тут делает?
– Что тебе нужно? – хрипло спросила Злата.
– Нужно мне? – вскинула брови княжна, обвела взглядом тронный зал, фыркнула и не ответила. – Давай лучше поговорим о тебе. Ты – дочь Кощея. Царевна Нави…
Это было произнесено так, что стало понятно: сам этот факт делал Злату невероятно интересной в глазах княжны. Евдокию можно было понять, но Злату внезапно поразило, что кто-то чужой знает
