Дела Тайной канцелярии - Виктор Фламмер (Дашкевич)
– Сеньор Афонсу понял, что я бештафера, через пятнадцать минут, – проговорил он с гордостью. – Но своего ментора во мне так никто и не узнал. Пока, по крайней мере… Впрочем, еще есть время до возвращения. Поэтому, сеньор Антониу, никому не следует рассказывать нашу маленькую тайну.
– Само собой, – студент хмыкнул, – вот еще. Пусть сами догадываются.
Он снова указал пальцем на Ану.
– «С первого курса знаю», – передразнил он девушку, – хитрая какая. И ведь не соврала же!
Внезапно со стороны дороги послышались шум и крики. Афонсу повернулся в сторону шума, а когда обернулся, ментор исчез, зато на поляну выскочили несколько студентов и с ними – Паула. Она бросилась к Хосе.
– Что случилось?
– Да, мы видели твой огонь, Антониу. Только не говори, что Хосе на этот раз подрался с тобой!
– Да нет, – махнул рукой Антониу, – мы отошли потренироваться немного. А то ментору Педру наплевать, что у нас каникулы. Вернемся – на первом же занятии три шкуры спустит.
Последние триста метров подъема на пути к дворцу Республики Афонсу катил велосипед в руках. Ана тоже слезла у начала подъема, лишь Хосе долго упорствовал, но, когда улица стала совсем крутой, вздохнул и спрыгнул.
– После такого отдыха еще неделю отдыхать надо, – пробормотал он.
– Три дня наши, – заметила Ана, – и выспаться успеем, и подготовиться к семестру.
Афонсу тоже чувствовал себя смертельно уставшим, но внутри разливалась такая радость, что усталость отошла на второй план. После отлично проведенных каникул вернуться домой – что может быть лучше?
…И только Мануэль, обогнав команду, неторопливо катил вверх на велосипеде, разве что не насвистывая. Он уже почти не заботился о маскировке.
Впрочем, после эпизода в лесу он, казалось, специально начал допускать промахи, как будто действительно проверял студентов и надеялся, что кто-то еще заметит неладное. Но кроме Антониу, который прилежно хранил тайну, никто больше ничего не заподозрил. Девочки продолжали стайками бегать за симпатягой-испанцем, а парни натурально заглядывали в рот. И все хором подпевали, когда Мануэль брался за гитару. Афонсу только посмеивался. Он уже не волновался, что секрет раскроют, поход подходил к концу, а Антониу, сам того не подозревая, выдал организаторам отличную индульгенцию. Кто посмеет сомневаться в праве ментора устроить проверку, пусть даже и во время каникул? Организаторы тут совсем ни при чем.
Но в действительности Афонсу и сам уже начал забывать, кто такой Мануэль. И, может быть, ментор устраивал небольшие напоминания специально для него.
…А может, просто так развлекался.
Мануэль ждал возле двери. Он прислонил свой роскошный велосипед к стене и теперь, скрестив на груди руки, наблюдал за подъемом трех друзей с легкой усмешкой.
– Что, решил нас проводить? Никак расстаться не можешь? – подшутила над ним Ана.
– А как я оставлю такую красотку без присмотра? Мигом же приберут, да, солнышко? – не остался в долгу Мануэль и добавил: – Ну что? Последнее фото на память?
– Давайте, – улыбнулся Хосе, но почему-то его улыбка выглядела не слишком веселой. Он поставил велосипед на подножку, а Мануэль, подойдя, пристроил на руле фотоаппарат и включил длинную выдержку.
– Давайте все сюда! – скомандовал он. И сграбастал всех троих за плечи. Фотоаппарат зажужжал и щелкнул.
– Ну вот и все, – с легким оттенком печали проговорила Ана.
– Вот не надо этих упаднических настроений, – рассмеялся Мануэль, – самое приятное впереди.
– Хм? – Афонсу посмотрел на него с подозрением.
– Вам не достались призы на соревнованиях, хотя вы их, безусловно, заслужили. Поэтому все свое снаряжение я оставляю вам. Сами разделите, как хотите. Ну или сделаете общим, вы же анархисты.
– Серьезно? – недоверчиво посмотрел на него Хосе. – И велик?
– И велик. Мне он все равно больше не понадобится. Вряд ли в ближайшие годы мне снова пожалуют отпуск. Вот только фотоаппарат заберу себе. Хочу студентов на волнах поснимать. Думаю, никто не откажется от таких роскошных фото.
– Конечно, нет, – заверил его Афонсу. Внутри поселилась легкая грусть.
– Вот и отлично. Тогда – до встречи. – Мануэль поднял руку, отсалютовал и, повернувшись, зашагал вверх по улице, туда, где виднелась главная башня Академии.
– А знаете… – тихо проговорила Ана, – я буду по нему скучать.
– Да брось, – хмыкнул Хосе, – у нас с ним первая же лекция в новом семестре. Не успеешь соскучиться.
Но по его глазам было видно, что он отлично понял, что имела в виду Ана.
А Афонсу, глядя на удаляющуюся спину в кожаной куртке, проговорил:
– А что, если это и есть он настоящий? А маску ментора надевает специально для нас?
– Ладно, – Хосе хлопнул его по плечу, – как там сказал Мануэль? Отставить упаднические настроения. Давайте лучше призы делить. Чур, мне велик!
– Чего это тебе? – хором возмутились Ана и Афонсу.
– Потому что вы – малявки. – Хосе щелкнул Афонсу по носу и тут же словил от Аны подзатыльник. И, бросившись к входной двери, скрылся за ней.
– А я вырасту! – застучал по ней Афонсу.
– Тогда и поговорим, – раздалось изнутри.
– Ой, смотрите! – воскликнула Ана, указывая вверх.
– Я на это не поведусь, – сказала дверь, но тем не менее приоткрылась.
Афонсу поднял голову.
На фоне закатного неба, низко, почти над самыми крышами парил черный лев.
Глава 18
Раскаяние Педру
Педру даже не сразу понял, где ошибся. А когда понял – совершил еще одну ошибку, фатальную. Вместо того чтобы бросить свой ган и рвануть вверх на крыльях, уходя от настигающего гребня, он попытался выровняться и вернуть себе опору и управление доской.
Тридцатипятиметровая волна накрыла его.
И конечно же, сразу накатила паника. Сердце судорожно заметалось в груди, мозг тут же попытался отдать противоречивые и совершенно самоубийственные команды – перекинуться дельфином, чайкой или еще хуже – прямо сейчас высвободить демоническую форму. Это, не слушая рассудка, рвались на волю инстинкты. И поддаться им означало верную смерть. Океан дает только один шанс, а океанская вода вытягивает силы с огромной скоростью. Даже из истинной формы, когда просто летишь над поверхностью или скользишь по ней на доске. А под личиной или в демоническом облике океан поглотит все силы мгновенно.
…Возможно, именно этот риск и привлекал его. А может быть, ощущение победы, и не только над таким сильным и опасным противником, но и над собственными инстинктами и страхом. Ведь уже очень давно Педру не приходилось сражаться с кем-то, хотя бы равным себе.
Нет. Выбраться из этого кипящего пеной котла он сможет только человеком.
Усилием воли заставив притихнуть отчаянно воющие инстинкты, Педру попытался подсчитать, на какую глубину его кинул накрывший гребень.
