За что наказывают учеников - Наталья Сергеевна Корнева
Элиар невольно преисполнился благоговения. Подойдя ближе, по наитию он преклонил колени, подспудно ожидая, что рассерженный наставник, так и не дождавшийся своего любимца, с досады выльет пригоршню воды ему за шиворот или уничижительно плеснет в лицо.
Против ожиданий Учитель не стал делать этого. Тожественным жестом он протянул к Элиару руки, с которых срывались вниз сверкающие на солнце капли, и напоил ледяной, сводящей зубы, омывающей изнутри свежестью. Чудесный, бесценный дар в столь знойный день!..
Ошарашенный нежданной милостью, Элиар пил, и чудесная вода эта казалась ему неожиданно холодной, намного холоднее, чем может быть обыкновенная вода, холоднее всего на свете, — и от этого холода сводило зубы, сводило мучительной судорогой что-то внутри, в самом его естестве.
В руках наместника небожителей простая ключевая вода становилась святой, исполненной неземной благости. Не поднимаясь с колен, Элиар пил эту святую, чудотворную воду прямо из ладоней своего равнодушного божества.
Красное солнце вставало над его головой — и одновременно вставало над миром.
И только напившись вдосталь из ласковых рук Учителя, Элиар осознал, как жаждал все это время.
Глава 35
Яд саламандры гасит пламя
Эпоха Черного Солнца. Год 359. Сезон весеннего равноденствия
Солнце встает на востоке и садится на западе. День тридцать четвертый от пробуждения.
Под завалами Красных скал
*черной тушью*
Мощное чужое чародейство продавливало, плавило невидимый купол, яростно вгрызаясь в него и пытаясь прорваться внутрь. Сдерживать неистовый напор становилось все труднее: под воздействием бушующей снаружи силы барьер то и дело ослабевал и кое-где истончался настолько, что на головы пойманных в ловушку Красных скал Учителя и ученика с шелестом сыпались мелкие обломки и узкие струйки колючего песка.
После обрушения Красных скал большой грот, где они находились, полностью завалило: под куполом образовалась совсем небольшая каверна, полость в плотно спрессовавшихся горных породах. В любое мгновенье и ее могло засыпать: барьер на глазах поддавался и проседал все сильнее. Чтобы поместиться внутри, не задевая головой угрожающе нависающего каменного свода, Элиару пришлось опуститься на землю. Сдавать позиции дальше было некуда: отрезанные от мира, они были заперты в тесном спасительном контуре без доступа к свежему воздуху и воде. Дело плохо.
Примененное заклятие умело завязывалось на камне, и непоколебимая природа этой первостихии делала его стократ прочнее. Безрадостное положение усугублялось тем, что тяжелый, плотный и твердый камень был антагонистом воздуху и ослаблял и без того обессиленного Черного жреца: непроницаемая каменная стена ограничивала возможности, мешала черпать энергию из окружающего пространства. Ощущая все возрастающее давление на барьер, Элиар тяжело дышал. Лишь тончайший экран сейчас отделял его от смерти… нет, от чего-то много хуже: обычная смерть под обвалом длилась бы только миг, но уготованная ему жестокая пытка будет тянуться вечно.
Черный жрец уже догадался, что за заклятие применили против него враги: запретное заклятие запечатывания души, которым был побежден сам Инайрэ. Темная душа Денницы, как говорят, с тех пор и до конца времен покоится на дне морском, под незыблемыми скалами Лианора. Запретное заклятие запечатывания души, сотворенное вдобавок самыми могущественными жрецами Материка, — надо же, и это все по его честь! Монументальное, колоссальных размеров надгробие ждет жреца Черного Солнца! Элиар усмехнулся, в безнадежных условиях пытаясь бодриться и прикрыть желчным смехом тревогу от неотвратимо приближающейся катастрофы.
Все кончено: шансов выбраться нет. Как только барьер падет, заклятие разрушит их тела, а души заключит в невыразимую тишину небытия. Заклятие ворвется в их ненадежное убежище и сплавит, сольет воедино обломки разрушенных Красных скал, обратив их в цельную каменную глыбу, откуда невозможно будет выскользнуть на свободу. Уловленная заклятием душа Элиара застынет в самой сердцевине образовавшегося магического монолита… навсегда. Каменное крошево станет забивать горло, затекать в нос и глаза. Он не сможет ни пошевелиться, ни вздохнуть. Он сам станет частью этого камня.
Строго говоря, он не умрет. Зависнув на грани между жизнью и смертью, попросту не сможет ни вернуться в мир, ни уйти в посмертие. Он выпадет из непрерывного потока времени и окажется за пределами его течения. Он перестанет существовать в обычном смысле — и будет существовать вне времени, в бесконечно долгом мгновении, которое невозможно ни измерить, ни прожить, ни оборвать.
По крайней мере, так ему это виделось. Разумеется, Элиар никогда не испытывал подобного и мог только предполагать… но теперь представилась редкая возможность проверить догадки на собственной шкуре.
Элиар скривился. Тяжелый спертый воздух окутал тело липким коконом, обвил душными щупальцами. Проклятье, не зря ему сразу так не приглянулись здешние пещеры! Перспектива выбраться из узкого чрева земли на поверхность была довольно призрачной, отчего в горле застрял жгучий комок страха. Не за себя — в конце концов, если погибнет внушающий ужас и ненависть жрец Черного Солнца, возможно, миру и вправду станет легче дышать, — а за Учителя, который может снова умереть из-за него. Даже мысль об этом была невыносима: сердце тисками охватывал стылый холод.
Каждое мгновение, проведенное здесь, в полностью замкнутом, сдавливающем со всех сторон слишком тесном пространстве, отнимало их шансы выжить. Все неуклонно шло к трагической развязке: эти злосчастные горы станут могилой и ему, и Красному Фениксу… После окончательного падения барьера души их сольются воедино и будут вместе запечатаны в камне — навеки.
Наконец придав устойчивости отчаянно плывущему у них над головами защитному контуру, Черный жрец вдруг осознал, что времени прошло достаточно, а Учитель, упав, так и остался лежать, не подавая признаков жизни. Израсходовал на чародейство весь ресурс крови? Или неудачно ударился и лишился чувств?
— Учитель? — хрипло позвал Элиар, но Совершенный не отозвался. Гулкие гортанные звуки бесследно канули в тишине.
Рваный ритм взволнованного дыхания тут же захватил Элиара, но он привычным усилием выровнял взбесившийся пульс и вошел в чуть более глубокую концентрацию. Решив не тратить на дальнейшие окрики драгоценные ограниченные ресурсы воздуха, медленно пополз в сторону наставника. Нащупав в темноте недвижно лежащее тело, заботливо перевернул его на спину. Никаких ушибов или травм не обнаружилось. Немного успокоившись, Элиар приложил пальцы к горлу наставника и принялся слушать голос крови.
