Рыцарь Семи Королевств - Джордж Мартин
— Если вы что-то сделали с Эггом… — пригрозил, догнав его, Дунк.
— Я не любитель мальчиков. За мной, живо.
Они прошли под арку, спустились по грязным ступеням и очутились в закрытом дворике с колодцем посередине. Выходящие в него окна были закрыты ставнями, ноги скользили по гладким булыжникам.
Это уединенное место Дунку очень не нравилось. По привычке он схватился за меч, но вспомнил, что отдал его Улитке — и тут же почувствовал, что ему к пояснице приставили нож.
— Не вздумайте оборачиваться: я вырежу вам почку и велю поварам Батервелла зажарить. — Острие прошло сквозь колет и уперлось в кожу. — К колодцу, сир, и без резких движений.
Если Кокшо бросил Эгга в колодец, этот игрушечный ножик ему не поможет. Дунк с нарастающим гневом пошел вперед, и лорд Алин убрал нож.
— Можете теперь обернуться, межевой рыцарь.
— Это все из-за драконьего яйца, милорд? — спросил Дунк.
— Нет. Из-за дракона. Думали, я вам так и позволю его украсть? На Улитку я, правда, зря положился: придется ему вернуть мне все золото до последней монетки.
Кокшо?! Неужели этот рыхлый надушенный лордик и есть тайный враг? Дунк не знал, смеяться ему или плакать.
— Сир Утор это золото заслужил — просто у меня голова очень крепкая.
— Похоже на то. Шаг назад.
Дунк послушался.
— Еще. Еще.
Через пару шагов Дунк уперся спиной в колодец.
— Сядьте на обод. Надеюсь, купанье вас не пугает? Вы и так уже мокрый насквозь.
— Я не умею плавать. — Один из камней подался под рукой Дунка.
— Экая жалость. Сами прыгнете или помочь?
Дунк глянул вниз. Вода, в добрых двадцати футах под ним, рябила от дождевых капель, на стенках зеленели склизкие водоросли.
— За что? Я вам никакого вреда не делал.
— И впредь не сделаете. Дейемон мой, и это я буду командовать его Королевской Гвардией. Вы недостойны носить белый плащ.
— Я и не говорил, что достоин. — Дейемон! Не Джон — Дейемон, как его отец. Дунк-чурбан, темный как погреб. — От Дейемона Черное Пламя родились семеро сыновей. Двое, близнецы, полегли на Багряном Поле…
— Эйегон и Эйемон, безмозглые быки вроде вас. Мучили нас с Дейемоном, когда мы были маленькими. Я плакал, когда Жгучий Клинок увез его вместе с собой в изгнание, и прослезился снова, узнав от лорда Пека о его возвращении. Но он позабыл обо мне, увидев вас на дороге! — Кокшо взмахнул кинжалом. — Как предпочитаете искупаться — целым или с прорехой?
Камень шатался, но лорд Алин уже метнулся вперед. Дунк отскочил, отделавшись порезом на левой руке, вырвал камень из гнезда и попотчевал его милость так, что зубы посыпались.
— Прыгать, значит? — Дунк ударил Кокшо в лицо еще раз и вывернул ему руку, сломав запястье и заставив бросить кинжал. — Нет, милорд, после вас. — От его пинка лорд Алин нырнул в колодец вниз головой. Послышался громкий плеск.
— Молодцом, сир!
Сквозь ливень Дунк видел только фигуру в плаще с капюшоном, с единственным белым глазом. Знакомые черты сира Мейнарда Пламма он разглядел не сразу, а белый глаз оказался лунным камнем в пряжке у него на плаще.
Лорд Алин плескался в колодце с криками:
— Убивают! На помощь!
— Он сам пытался меня убить, — пояснил Дунк.
— То-то я смотрю, крови много.
— Крови? — Левая рука Дунка покраснела от плеча до локтя. — Ну да. — Он вдруг зачем-то лег наземь, и дождь хлестал его по лицу. Вопли Кокшо из колодца доносились все слабее.
— Вас перевязать надо. — Сир Мейнард обхватил Дунка рукой. — Вставайте, одному мне вас не поднять.
Дунк кое-как встал.
— Утонет ведь он, лорд Алин.
— Никто о нем плакать не станет, а Скрипач и подавно.
— Никакой он не скрипач, — выдохнул Дунк, морщась от боли.
— Верно. Он Дейемон Второй из дома Черного Пламени. То есть будет так называться, коли на Железный Трон сядет. Вы удивитесь, но очень многие лорды хотят, чтобы король у них был храбрый да безмозглый. Этот им в самый раз: молод, красив и в седле сидит как влитой.
Лорд в колодце почти затих.
— Может, бросим веревку его милости?
— Хотите спасти его для казни? Нет уж, пусть пожинает то, что вам уготовил. Обопритесь на меня. — Пламм повел Дунка через двор; сбоку лицо сира Мейнарда казалось каким-то странным. — Я ведь уговаривал вас бежать, но где там! Честь нам дороже жизни. Погибнуть с честью — дело хорошее, но что, если речь идет не о вашей жизни, а о чьей-то еще? Что вы на это скажете?
Из колодца донесся последний всплеск.
— Вы про Эгга? — Дунк схватил Пламма за руку. — Где он?!
— Вместе с богами — и вы наверняка знаете почему.
Боль, скрутившая нутро Дунка, заставила его позабыть о руке.
— Мальчонка залез в свой сапог, — простонал он.
— Видимо, так. Он показал перстень мейстеру Лотару, а тот — лорду Батервеллу. Его милость, конечно же, штаны намочил и стал сомневаться, ту ли сторону принял. А также задался вопросом, что известно Красному Ворону об их заговоре. Я бы ответил на это: многое, — хмыкнул Пламм.
— Кто же вы?
— Друг, который следил за вами и гадал, что привело вас в это гадючье гнездо. Теперь помолчите: надо вашей раной заняться.
Держась под стенами, они пробрались в маленькую палатку Дунка. Сир Мейнард развел огонь и поставил на него котелок с вином.
— Рана чистая и кость вроде бы не задета, — сказал он, распоров окровавленный рукав Дунка. — Однако лучше ее промыть: рука хоть и левая, а потерять ее жалко.
— Мне все равно. — От горя и боли Дунку казалось, что его сейчас вырвет. — Если Эгг умер…
— …то винить нужно вас. Ни к чему было тащить его в этот замок. Но я не говорил, что он умер: я сказал, что он вместе с богами. Есть у вас чистое полотно или шелк?
— Разве что камзол, который я купил в Дорне. Что значит «вместе с богами»?
— Об этом позже. Сначала рука.
Над вином уже поднимался пар. Сир Мейнард отыскал нарядный камзол, понюхал его и начал кромсать кинжалом. Дунк смолчал.
— Амброз Батервелл никогда не был человеком решительным. — Пламм свернул три шелковых лоскута и обмакнул их в вино. — Этот заговор с самого начала вызывал у него сомнения, особенно когда он узнал, что меча у юноши нет. А вместе с пропавшим драконьим яйцом он лишился последних крох своего мужества.
— Сир Глендон не крал яйца, — возразил Дунк. — Он
