Киоко. Милосердие солнца - Юлия Июльская
— Так чего вы хотите? — просто спросил он.
— Долг.
— Долг?
— Который останется за вами. Я оказываю вам услугу, а когда придёт время — вы окажете услугу мне.
Опасная сделка. Никто в здравом уме не соглашается на такие открытые условия. Ни один его наставник не сказал бы, что это хорошая затея. Ни один стратег не рисковал бы подобным образом. Ни один воин…
И Хотэку не стоило.
— Хорошо, — ответил он.
— И это будет соразмерная жизни услуга, — предупредил ногицунэ.
Хотэку только кивнул. Когда придёт время — он обязательно пожалеет об этом. Соразмерная жизни услуга могла означать только другую жизнь, но он был готов. И знал, что, как бы тяжело ни было отдавать долг в будущем, он обернётся и скажет себе в прошлом, что это справедливая и посильная плата. Даже если придётся отдать собственную жизнь.
— Вам нужна клятва?
— Достаточно вашего слова, — заверил Тикао. — Вы ведь человек чести, а я таким склонен доверять. Ну и… В ваших же интересах не предавать тех, кто строил корабли империи и знает все их слабые места.
В этот раз ногицунэ остался серьёзен. Он говорил искренне, и Хотэку не сомневался, что, если придётся, тот потопит и ооми, и всех людей, до которых дотянется.
— Тогда моё слово у вас есть.
Тикао склонил голову, и в этот же миг в комнату вошёл второй ногицунэ.
— Прошу прощения, воду нужно было нагреть… — Он поставил миску справа от них. Ветер тут же усыпал песчинками поверхность воды.
— Заколотите наконец это окно, — сказал Тикао, ополаскивая руки. — Принесите чистые платки или любые отрезы ткани. Ещё миску воды. Лучше две. Иглу и пеньковую нить. Тонкую! И… Господин Фукуи, насколько остёр ваш кинжал?
* * *
Тетива зазвенела, и выпущенная стрела со свистом вонзилась во вражеский глаз.
— Да!
— Нобу, прошу тебя, давай уйдём. — Тономори начал ныть ещё до того, как они пришли к стене, и не затыкался с тех пор. Это раздражало. Нобу сам не понимал, зачем позвал его с собой, но не был уверен, что без Тономори решился бы нарушить правила.
— Чш-ш… — Он осмотрелся. Они чудом остались незамеченными в толпе лучников, и привлекать к себе внимание сейчас не хотелось. Хотя наверху была такая суматоха, что вряд ли кто-то даже посмотрит в их сторону.
— Эй, ты ранен? — Крупный мужчина опустился рядом со скукожившимся у его ног Тономори и заглянул ему под кэса. Нобу выругался про себя. — Ноппэрапон? Ты разве не должен быть с остальными у северных ворот?
— Он со мной. — Нобу постарался говорить как можно ниже и грубее.
— Зачем? — Самурай поднялся и взглянул Нобу в лицо. — Погоди, ты разве не сын?..
— Бежим! — Нобу схватил Тономори за ворот, дёрнул и помчался прочь — к лестнице и вниз.
— Так ты только мешаешь бежать, — заголосил ноппэрапон, и Нобу перехватил его за руку.
— Быстрее!
Люди и ёкаи у них на пути едва успевали отскакивать, но Нобу не останавливался. Он бежал изо всех сил, пока не оказался во дворе какого-то старого песчаного дома, где сейчас лечили раненых, а их на удивление было не так уж много.
Только здесь Нобу затормозил и согнулся пополам, пытаясь отдышаться. Тономори завалился на живот. Все его рты на ногах жадно вдыхали воздух.
— Ты хоть представляешь, — задыхался он, — как сложно бежать и дышать, когда и то и другое ты делаешь ногами?
— Ты сам виноват, что нас узнали! Стоял бы, как все, — никто бы и не заметил.
— Я не хотел, чтобы меня ранили!
— А мог бы и сам ранить кого-то! Зачем нас вообще учили, если не дают сражаться?
— Чтобы вы не умерли в первые же мгновения, если город захватят. — Ёширо-сан появился из ниоткуда. Нобу готов был поклясться, что миг назад его там не было, а теперь вот, стоит за спиной Тономори, словно уже не одну стражу занимал это место.
— Ёширо-сэнсэй. — Тономори тут же обернулся и поклонился. Нобу сделал так же, хотя чувствовал, что злость не отступает.
— Мы можем сражаться, — сказал он, подняв голову. — Я только что убил нескольких! На стене не так уж опасно!
— Ты так думаешь? И все эти люди и ёкаи, что лежат здесь и ждут твоей помощи, были в полной безопасности?
— Нет, я не… Я не это имел в виду.
— А что же?
— Но со мной же ничего не случилось.
— А с кем-то случилось. Удача — то, чему невозможно обучиться, Нобу. Сегодня ты ей приглянулся, безрассудный бакэдануки, но не думай, что боги всегда прикроют твой хвост.
— Я и сам справлюсь с тем, чтобы прикрыть свой хвост!
— Мы долго работали над тем, чтобы так оно и было, — согласился Ёширо-сан. — И всё же не следует заигрывать с Ёми, она охотно забирает тех, кто к ней стремится.
Больше он ничего не сказал, обошёл Тономори и направился к зданию. Ноппэрапон тут же засеменил за ним, на что Нобу вздохнул, но поплёлся следом. На самом деле ему нравилось ухаживать за ранеными и помогать лекарям, но их истории… Он всегда просил рассказывать истории, и это всегда было так захватывающе. Как можно удержаться? Как можно не желать ощутить это самому?
* * *
— Ну и вонючая дрянь, — скривился инугами, пытаясь уткнуться носом в собственное плечо. — Мне как дышать теперь?
— Можешь не дышать. — Чо оторвала кусок ткани и грубо перевязала только что обработанную лекарством рану. — Или убрать мазь?
— Если можешь — убери.
А ещё говорят, что псы добрые и верные. Этот явно был злобным шакалом. С каждой царапиной приходил сюда и вечно был недоволен. Чо отошла, чтобы пересчитать, сколько чистых кусков ткани осталось. Она слишком увлеклась, закрывая любые, даже незначительные ранения, и не заметила, как запасы почти закончились.
— Только договоримся, — бросила она через плечо, — что, когда рана загноится и ногу придётся отрубить, ко мне ты с этим не вернёшься.
За спиной послышалось недовольное сопение и возня. Через несколько мгновений инугами уже переступал порог, да с такой скоростью и таким недовольством, что чуть не сбил входящего Ёширо, но тот успел шагнуть в сторону.
— Что в этот раз? — спросил кицунэ, подходя к Чо.
— Стрела задела лодыжку. — Чо понизила голос, осмотрелась и кивнула на выход. Уже на улице она вздохнула и заговорила громче:
— На этого плевать. У нас тут некоторые зрения лишились, вот что хуже всего.
— Зрения?
— Дым. Те щепки, что я подготовила для огня за стеной… Дым поднялся слишком высоко — и наши тоже пострадали.
Вопреки ожиданиям, Ёширо не стал убеждать, что здесь нет
