Змеиный крест - Энни Вилкс
Сказала и прикусила язык, так вызывающе это прозвучало. Взгляд Сина был тяжелым, и Алана в который раз поразилась темно-небесному цвету его слегка вытянутых глаз.
— А ты разве нет? С тех пор как ты сняла амулет, тебе не случалось делать что-то, что ты не могла объяснить?
— Я не знаю, — ответила Алана честно. Сейчас признаться, что ничего такого не было, казалось лучше, чем обнаружить несостоятельность на занятиях, но, если это какая-то ошибка и она самозванка, что тогда? Захочет ли наставник Келлан и дальше быть таким заботливым?
— Ты могла не заметить, — легко согласился Син. — Давай проверим. Протяни руку.
Ничего не понимающая Алана протянула руку к директору ладонью вверх, и, повинуясь тихому шепоту, над пересечением линий жизни и сердца возник маленький, но очень горячий уголек. Он продолжал разрастаться и нагревать кожу, Алана даже вскрикнула, убирая руку, когда жар стал слишком сильным. Тут же уголек потух.
— Что произошло? Это магия? Но я же ничего…
Она посмотрела на Сина, на лице которого снова ничего нельзя было прочитать, и проследила за его взглядом. Келлан опирался на спинку ее кресла локтями. Вид у него был мрачный. Ей захотелось откинуться назад и коснуться его локтей затылком.
— Это вы? — спросила Алана.
— Проверять не будем? — осведомился Син деловито. — Это обычный метод. Ничего такого, через что не прошел каждый послушник.
— Не так, — твердо сказал Келлан, кладя руку на плечо вздрогнувшей Алане. — Хватит ей боли.
Брови Сина изогнулись, и он повел рукой в сторону единственного открытого окна. В него влетел зимородок и послушно сел на указательный палец директора, доверчиво склоняя голову. Алана не смогла удержаться и хихикнула, представив, как директор кормит маленьких ярких синиц и снегирей, — вот бы Хелки удивилась такому его увлечению! Син не обратил на нее внимания, пересадив птицу на подлокотник ее кресла, снова что-то шепча. Губы его при этом почти не шевелились, и Алана не могла различить отдельных звуков, директор будто шипел на одной ноте. Синие крылья зимородка раскрылись и, сколько бы он ни дергал всем своим желтым тельцем вверх, оставались прижатыми к атласу. Его писк был отчаянным.
— Вы что… — начала Алана и тут же поняла. Над спинкой распятого зимородка возник уже знакомый, растущий в размерах уголек. Птичка истошно заверещала, пытаясь вырваться из невидимых тисков, ее перья начали опаляться, запахло сгоревшим белком.
— Сейчас между огнем и птицей — полоса воздуха. Я буду держать ее еще три секунды, — оповестил ее директор Син, не формулируя и так очевидное задание. — Три, два, один.
Алана смотрела, как уголек падает на синюю спинку. Она попыталась дернуть рукой, но та оказалась прижата к атласу не менее твердо, чем крыло несчастной птицы. Зимородок захрипел и пригнулся к ткани, уголек уже лежал на перьях, но птичка почему-то все еще была жива. Алана тяжело дышала, чувствуя, что ее жизнь как-то связана с жизнью несчастного зимородка. Уголек в ее сознании был страшной и неотвратимой угрозой и навис над ними обоими оранжевым маревом. Вода застлала глаза, так, что она больше не видела огня, а потом разжалась какая-то внутренняя пружина и Алана обмякла в кресле, истощенная. Птичка вспорхнула на книжный стеллаж и оглушительно закурлыкала, празднуя жизнь.
— Молодец, — тихо прошептал Келлан сзади, почти ей в макушку. — Ты в порядке?
— Да, я просто… устала немного, — отозвалась Алана, все еще не веря. Ей казалось, что это какой-то обман и на самом деле кто-то прошел испытание за нее.
— Начать послушничество ты сможешь со следующего месяца, — сказал директор Син, отходя. — Остались формальности.
Алана постаралась собраться сквозь усталость. То, что директор называл формальностями, могло быть очень важным. Хелки как-то рассказывала, что послушники платят за обучение, и платят много. Подруга не останавливалась на подробностях, да и Алане они тогда были не нужны. Теперь же она гадала, можно ли обучаться в долг.
— Нужно заплатить? — спросила она сама. — У меня сейчас нет денег.
— Я говорил не об этом. — Син налил еще один стакан воды и передал его Алане. От студености и чистоты вкуса мысли чуть прояснились, но дрема продолжала склеивать непослушные веки. — Контракт на обучение мы не подписываем, ты даешь устную клятву. И мы никогда не брали с наших послушников денег, раз ты заговорила об этом.
— А чем еще можно заплатить?
— Каждый окончивший обучение дает клятву первые пятьдесят лет после выпуска служить одному из директоров Приюта Тайного знания, об этом подробнее ты узнаешь позже. Сейчас же я говорил о том, что жить тебе теперь нужно будет в корпусе…
— Извините. — Остатки сонливости Аланы как рукой сняло. — Пятьдесят лет служения? Это что значит?
Син заинтересованно повернул голову.
— Это — то же, что ты делала всю свою жизнь.
— Син, — предупреждающе раздалось из-за ее спины, и Алана с небывалой благодарностью почувствовала себя защищенной.
— Келлан, успокойся, я не пытался оскорбить твою протеже. Лишь сказал правду. И объяснил ей на примере, что в служении нет ничего постыдного. Обычно, — обратился он уже к Алане, — мы даем послушникам выбирать, кому присягать. Но в твоем случае ты присягнешь мне.
— И что подразумевает эта присяга?
— Выполнение моих приказов и посвящение своей жизни интересам Приюта на пятьдесят лет. — Син сел напротив Аланы, скрестив свои длинные ноги и подперев кулаком щеку. Он выглядел скучающим. — Все как обычно.
— Любых приказов? — уточнила Алана. — А передумать я смогу?
— А ты захочешь? — осведомился Син все так же скучающе, но Алана видела, что в глубине его глаз мерцает огонек.
— Я не знаю, — ответила Алана. — Я вас не знаю.
— Действительно, — согласился Син. — Что ж, пусть Келлан тебе обо мне расскажет. И о присяге, раз уж ты так испугалась, что лично я нахожу чрезмерным для того, кто привык повиноваться. Все наши послушники легко соглашаются на служение.
— Возможно, они просто не представляют, что это такое, — храбро ответила Алана. Присутствие за спиной Келлана, который почему-то — она точно знала — был на ее стороне, успокаивало и придавало сил.
Син задумчиво гладил свои губы кончиками пальцев.
— Хорошо. Мы поговорим об этом позже. Посоветуйся с Келланом, со своей подругой, с другими слугами, с кем хочешь. Приветственная церемония — сразу после Праздника нанесения, но поговорить с другими директорами тебе придется в ближайшее время.
Он плавно поднялся на ноги и снова, как кувшин ранее, прямо из воздуха достал золотое кольцо в виде двух переплетенных змей, кусающих хвосты друг друга. Символ был жутковатым, по спине побежали мурашки от одного лишь взгляда на него. На ощупь он был холодным и тяжелым, совсем чужим. Алана покорно приняла его
