Сладкий праздник драконьего сердца - Ксения Лита
Я бы, наверное, зашла дальше, если бы мне в губы не ткнулась ложечка с тортиком.
— Открой рот, Катя.
Прозвучало ну очень провокационно, особенно в контексте всего, о чем я думала. Но я все-таки открыла, чувствуя на губах тающую нежность воздушного бисквита и легкую, сглаженную кремом кислинку ягод. Мне понравилось. Мне правда понравилось и, я подозреваю, гораздо больше, чем если бы я сама ела этот же самый торт.
Я облизнула губы, и в глазах принца снова вспыхнуло пламя. Я не успела даже вздохнуть, когда он потянулся ко мне через маленький столик, и наши губы соприкоснулись. Это было в разы слаще всех тортиков мира, мой мозг покинул чат, забрав с собой все «но», «а что, если» и прочие составляющие, отвечающие за выживание в иномирных условиях в области обитания драконьих принцев. Поправочка: конкретного драконьего принца. Никакие другие были мне не нужны.
Я чувствовала его губы на своих, обжигающие, сминающие мои, подчиняющие… и от этой нехитрой ласки невыносимо кружилась голова, а тело словно само превращалось в пламя. Кириан выдернул меня со стула так резко, что перехватило дыхание, усадил к себе на колени, углубляя поцелуй, и я положила руки ему на плечи. Наверное, чтобы не упасть от этого головокружения, хотя упасть мне при всем желании не грозило: он держал крепко.
Одна ладонь касалась моей спины, обжигая даже через плотный свитер, другая путалась в волосах. Он стянул мои волосы в горсть, и от этого по телу прокатилась волна мурашек. Я вообще очень чувствительно относилась к любым прикосновениям к волосам, но это было просто что-то запредельное.
От простого, казалось бы, поцелуя, сердце колотилось с немыслимой силой, а судорожный рваный вдох, который я урвала, когда Кириан на мгновение освободил мои губы, был больше похож на стон.
— Какая ты сладкая, Катя, — хрипло прорычал дракон, обжигая своими словами. Дыханием. Своей близостью.
— Это не я, — тихо и немного смущенно сказала я. — Это тортик…
— Нет. Это ты.
Его ладонь скользнула ниже, а после оказалась под моим свитером, и от прикосновения к обнаженной коже я вздрогнула. Мне показалось, что на спине сейчас останется ожог. На спине, на ребрах, на груди: даже несмотря на то, что он касался ее поверх белья.
Перед глазами все реально плыло, но я понимала, что уже не могу остановиться, тем более что мои руки сами творили какое-то непотребство. То есть расстегивали его рубашку, повторяя вырез кончиками пальцев. От такого пламени в его глазах стало больше, и я понимала, что Кириан уже не остановится тоже: его желание упиралось мне… в общем, туда, чем я на нем сидела. Но я все-таки решила озвучить свой главный страх, то есть, один из главных…
— Кириан, — прошептала я, когда его ладони оказались у меня под юбкой, чтобы стянуть все, что сейчас мешало. — У меня никого не было до тебя.
— Катя, — рычаще отозвался он, глядя мне прямо в глаза. — Ты забыла, что я дракон. Я это знаю.
Его ладони скользили по моим бедрам, стягивая плотную шерстяную ткань вместе с бельем, вызывая дрожь предвкушения и возбуждения во всем теле. Я снова рвано вдохнула и выдохнула, и в этот момент за спиной громыхнула дверь и раздались шаги.
— О… О-о-о-о… — раздался за спиной жизнерадостный голос Нортона. — Я не вовремя? Прастити.
Я замерла, как сидела: первый раз — не то, через что хочется пройти при свидетелях. Да и вообще! По ощущениям, в меня залили раскаляющее кожу пламя, я покраснела от кончиков пальцев ног до корней волос, при этом мне грозило в этом пламени утонуть и раствориться.
Кириан же подо мной просто окаменел.
Буквально. Фигурально. Во всех смыслах.
— Ты что здесь делаешь?! — зарычал он на друга.
— Как что? — поинтересовался тот. — Мириться пришел. И раз уж вы оба здесь, может все втроем сразу помиримся?
3. Нортон
Все три недели, пока Кириан со Смиррой были в дипломатической миссии, Норт вел себя как примерный сын: не расстраивал отца и не приближался к Кате. Хотя это было достаточно сложно, ведь о ней вдруг заговорила вся академия. Как ни странно, не в контексте принцевой игрушки, а в качестве главного свитимэйкера. Это было словечко из ее мира, о котором Нортон успел много узнать. Весть о том, что на кухне создаются новые вкуснейшие десерты облетела всю округу, и дракон, конечно, тоже сделал заказ. Не лично, через третьих лиц, но с первого кусочка влюбился в пирожное под волшебным названием макарон. Нортон с детства обожал орехи и все, что с ними связано, а для десерта Катя использовала нежнейшую ореховую муку. И ягодный крем. Вкусовой экстаз!
Он уже давно понял, что хочет эту иномирянку себе, но, попробовав макарон, убедился в этом окончательно.
Тем не менее Нортон решил не торопиться. В прошлый раз спешка сослужила ему плохую службу: он оказался без девушки, без дружбы с принцем и со сломанным крылом. Спешка и сотрудничество со Смиррой, которая больше не вызывала тех чувств, что вызывала прежде. Раньше Нортон считал, что влюблен в нее, мучился от ревности и желал отомстить. В тот вечер, когда Смирра опустилась перед ним на колени, дракон понял, что ему нужно вовсе не это. Ему не доставили удовольствия ни ее унижение, ни сам процесс, и не потому, что он вдруг стал добреньким и всепрощающим. Ему просто разом стало наплевать на Смирру и на ее интриги. Они больше не цепляли, не будоражили, все это стало никаким.
Теперь у него была другая цель. Катя.
Отец бы на это сказал, что Норт не ищет легких путей, и, возможно, был бы прав. Катя оказалась крепким орешком, не велась на внешность, статус и роскошные подарки. Но выкинуть из головы иномирянку не позволяло врожденное упрямство. Снова все Кириану досталось, а ему самому — только перелом крыла?
Казалось, проще подойти к Кате, когда принца нет в столице. В общем-то, именно это Нортон планировал поначалу, но… Сразу заметил, что иномирянку «пасут» драконы. Во-первых, секретарь Кириана,
