Революция кукольной принцессы - Мэри Кенли

Он поднял взгляд на Киану и на этот раз… В нём не осталось ничего, кроме ледяной ненависти.

— Вы более подлая и жестокая, нежели я мог представить. Отравить леди Мейнар… Да, на это у вас хватило смелости.

— Это не яд! – испуганно воскликнула принцесса.

Она не столь глупа, чтобы на самом деле пытаться кого-то убить… Но Теодор ей не поверил. А потом появился семейный врач, который озабоченно возвестил:

— Леди Мейнар отравили чрезвычайно редким «Квиласи». Одна капля такого яда вгоняет в подобие сонной комы. Дозировка чуть больше… Вызывает мгновенную смерть.

«Что?» - у Кианы закружилась голова.

Она просто… Не понимала. Матильда ведь купила алхимическое средство из аптеки… Оно должно было временно парализовать Розали. Но не убить. Принцесса впервые в жизни слышала о загадочном «Квиласи».

— Значит, «не яд»? – Теодор зло рассмеялся. – Да как у вас хватило наглости…? Впрочем, подобные вопросы излишни. Леди Аглесс, я объявляю вас преступницей и непременно добьюсь справедливого суда. Вы поплатитесь за всю боль, которую причинили Розали Мейнар.

***

Голова девушки беспомощно свесилась с кровати. Эти воспоминания мучили и столь сильно изводили её израненную душу. Но на сей раз Киана даже не была удивлена, пробудившись от липкого сна на рассвете.

На прикроватной тумбочке пробуждения леди дожидались стакан подслащенной воды и благоухающий букетик лаванды… Который, очевидно, собрал Рейнар.

«Другой бы оставил мне розу… Но, будь князь рядом, он бы сказал что-то вроде: вы знаете, мне не нравится быть банальным»

Принцесса чуть улыбнулась. Рядом с цветами поблескивал третий осколок нефрита.

В первый раз она приняла его за иллюзию. Второй – выявил закономерность. А третий…

«Очевидно, что я неспроста нахожу их после особо важных воспоминаний… Собрать разбитый кулон по осколкам, ха-а. Или собственное сердце?»

Киана не знала. Этот мир постоянно подкидывал ей новые загадки и трудности. Разгадывать их… Подчас было невыносимо.

«Розали, Теодор, Эрнст… Я бы предпочла вовсе не знать их. Но теперь, когда собственные сны задают мне важные вопросы… Появляется желание распутать этот дьявольский клубок из чужих интриг»

Однако, сейчас Киане нужно было разобраться с реальностью. Она чувствовала, что вскоре Рихтер Аглесс позовет её на разговор, который едва ли окажется мирным.

Так и случилось. Через три дня тишины… Рихтер пожелал увидеть дочь.

Киана оделась в чёрное, умыла лицо холодной водой и могла похвастаться распухшими веками, будто от продолжительных рыданий. К счастью, Клэр принесла достаточно луковиц с кухни для подобного результата…

Рихтер Аглесс стоял у окна, скрестив руки на груди. С виду такой спокойный, но этим принцессу не обманешь. Она знала, что её отец был очень сдержанным человеком. Но его хищное нутро невозможно скрыть.

— Тебя обвинили в серьёзном проступке, - медленно отчеканил герцог, начиная разговор.

Похоже, он давал дочери время для спасительных оправданий.

«Проступок… Это ты о потенциальной попытке убийства, папочка?» - внутренне усмехнулась Киана, сохраняя свой жалкий вид.

— Но я этого не делала, не делала! – её голос сразу же взвился до истеричных ноток. – Если бы мне хотелось проучить мерзавку, я бы просто вылила ей на лицо горячий напиток. Зачем подкидывать какие-то глупые орехи?

Она готова была пойти на серьёзные унижения, лишь бы Золотой герцог поверил.

— Ты всегда была беспокойным ребёнком, - холодно процедил Рихтер, - но эта ситуация может серьёзно ударить по репутации Аглесс. Даже если ты на самом деле невиновна.

«Он считает, что я могла это сделать. Как это на него похоже…» - Киана сжала пальцы в кулак, шмыгнув носом с несчастным видом.

— На твою удачу, Рейнар Эзред настроен вполне решительно. Он не уедет из столицы, покуда не разберётся с расследованием. Мы виделись с ним вчера, и князь заверил, что против тебя нет достоверных улик. Но он намерен найти истинного виновника.

— Ах… Как чудесно! – она закрыла лицо ладонями, зная, что не сможет сдержать глупую улыбку.

Рейнар защищал её. И от этого становилось бесконечно тепло на душе.

— Ты больше не можешь подставляться, Киана Аглесс. Этим ты вредишь мне и Эрнсту. Политическая обстановка в Кальдероне сейчас очень нестабильна. Из-за тебя нам приходится сталкиваться с осуждением других аристократов.

Равнодушный голос и режущие без ножа слова… В какой момент она привыкла к подобному поведению отца? И когда перестала ждать от него любви?

— Прости, папа. – извинилась Киана, стараясь выглядеть расстроенной, а не раздражённой.

— Если будет доказана твоя невиновность, герцогство сможет повернуть события в свою пользу. Но, до тех пор… Я запрещаю тебе куда-либо выезжать. Также мы рассчитаем большую часть слуг в особняке. Крысы не должны выносить грязные сплетни за пределы нашей территории.

Принцесса встревожилась:

— Но… Охра и Клэр… Они же останутся? М-мне больше никто и не нужен…

— Хорошо, - нетерпеливо прервал её мужчина. – На этом разговор окончен. Разве что… Приведи себя в порядок. Выглядишь ужасно.

Он бросил на дочь настолько оценивающий взгляд, что Киане стало не по себе.

— Д-да… Я…

— Завтра Рейнар Эзред приедет к нам на ужин. Будь с ним вежлива. Я не потерплю никаких «досадных инцидентов», Киана Аглесс.

На мгновение девушка изумленно застыла, прежде чем кивнуть и поспешно выйти за дверь. Её сердце стучало, как ненормальное. Всё же, справиться с таким давлением было непросто. Каждый раз она словно окуналась в прошлую себя, которая, несмотря на многочисленные скандалы… По-настоящему боялась разочаровать своего строгого отца.

«Я подожду. Ещё немного подожду и тогда, вы увидите… Он меня полюбит» - кажется, как-то так думала прежняя Киана.

Глупо. Не все родители любят своих детей. Но ей понадобилось умереть, чтобы в полной мере осознать это. В любом случае, грядущий ужин с Рейнаром… Должен хоть немного облегчить сгустившуюся атмосферу особняка.

***

Киана силилась не рассмеяться, прижимая тканевую салфетку к губам. Несмотря на массовые увольнения, от которых особняк значительно опустел, ужин по-прежнему был выше всяких похвал. Золотой герцог никогда не экономил на дорогих блюдах.

Но Рейнар, как всегда, изящно пропустил мимо ушей правила хорошего тона. Одетый в лёгкую рубашку и обычные чёрные брюки сносного покроя, брат императора заявился с