Саламандра - Полевка
Лекс ласково освободил Аши и подхватил Ламиля на руки. Ребенок всхлипнул и обнял Лекса, сразу же зарываясь ему в шею…
— Нашелся!! — раздался крик в коридоре, — Лекс нашел Ламиля!
В проеме открытой двери сразу появилось множество народу. Люди глазели на капризного Ламиля, который прижимался к Лексу, но никто не решался переступить порог спальни без разрешения. Вскоре мокрый Сканд растолкал всех и присел рядом с Лексом.
— Ламиль, радость наша, ты нас всех испугал… — Сканд погладил ребенка по спинке и пощекотал пяточку, но Ламиль капризно отдернул ножку, — где он был?
— У изголовья кровати, за подушками, — Лекс откинул подушку и шугнул Аши, — Звезда моя, почему ты плачешь? Кто тебя так расстроил?
В комнату вошел Лейшан, он, как представитель Чаречаши, хотел понять, что случилось с ребенком, кто его обидел и не надо ли вмешаться… Ламиль тем временем немного отодвинулся от Лекса и хлюпнул носом.
— Вы все меня расстроили, — Ламиль выставил вперед обиженную губу, — меня никто не любит! Совсем, совсем… я вас люблю, а вы все… — Ламиль горестно хлюпнул носом и махнул ручкой, мол, все пропало. — Козю подарили цветочек, тебе подарили ВОТ ТАКОЙ, — Ламиль показал руками и мимикой, какой именно цветок подарили Лексу, — а мне? А я? Я ведь хороший, почему меня никто не любит?
— Так. Цветок… — Лейшан вздохнул и задумался, — Сканд, где можно найти цветы в это время года?
— Всем стоять! — Лекс рассердился, — вначале спросите, а надо ли исполнять любой каприз? Ну, мало ли, что сказал ребенок. Он сейчас больше хочет кушать и спать, ну, капризничает немного, так стоит ли загонять себя? Лейшан, твой ящер еще не сдох от усталости? И ты сам собираешься бегать под дождем и ветром, пока не заболеешь?
— Хочу цветочек! — надулся как хомячок Ламиль, — хочу!
— Давай, я с тобой поделюсь цветами, что Сканд принес? — предложил рыжик, — они ведь тебе понравились? А вот когда закончатся ветра и солнышко будет добрым и ласковым, вот тогда Лейшан принесет тебе большой букет самых красивых цветов! Хорошо? А сейчас давай лучше пойдем на свадьбу Козюля. Идем, это будет интересно. Там так красиво, и все только тебя ждут! Ну, как же мы можем свадьбу сделать, если с нами не будет любимого Ламиля?
— Да? — обрадовался ребенок, — вы все меня ждали? Я готов! Пошли быстрее! А я? А моя свадьба? Я тоже хочу, чтобы было красиво!
— Давай, ты вырастешь ростом с Козюля, и вот тогда поговорим о твоей свадьбе, — Лекс поставил ребенка на ноги и махнул рукой всем зевакам, что выступление закончено и они могут идти по своим делам.
— Все младшие мечтают о свадьбе? — Лейшан посмотрел на сосредоточенного ребенка, который погнался за Аши.
— Нет, не все, — Лекс поправил палантин на плече Сканда и позволил, чтобы его поцеловали в щеку, — сейчас свадьба закончится, завтра будут фокусы и подвижные игры, и Ламиль захочет быть комедиантом, а потом наступят хорошие деньки, и он будет учиться рисовать или скакать на ящере. Столько всего интересного. Он о свадьбе и не вспомнит. А если и вспомнит, то я ему объясню, что свадьба — это не только танцы и наряды, но и мальчик рядом, которому надо время от времени давать по шее, чтобы он не терял к тебе интерес… и этому тоже надо учиться. И я научу, не сомневайся.
Лекс вышел из спальни, а за его спиной Лейшан и Сканд рассмеялись и стали о чем-то своем перемигиваться. Старшим это все показалось смешным. Ну, да, когда Александр в прошлой жизни иногда читал статьи о женской хитрости и уловках, он так же посмеивался. Милые лапочки, как рыбки в аквариуме, все ваши пируэты хорошо видны со стороны, и уж он-то точно на них не клюнет. Но стоило оказаться по другую сторону баррикад, как вся ситуация стала выглядеть несколько иначе. И тогда выяснилось, что мужчины на самом деле не венец творения, как виделось раньше, а вполне живые люди, которыми можно управлять, главное, знать как, и не сильно увлекаться. Чтобы не получить марионетку, которая или сломается, или сорвется, уничтожит все и сбежит…
На кухне большая половина гостей и монахи в белых рясах были мокрые. Лекс поморщился и велел, чтобы хотя бы один монах переоделся в сухое для церемонии. Ну не дело, чтобы с подола священника, произносящего сакральные фразы, капала вода. Трамм-старший с интересом наблюдал за прибывающими гостями, увернулся от Аши, погладил по голове Ламиля и опять сосредоточился на священниках, которые ждали появления Лекса, чтобы начать церемонию. Лекс дождался, когда Сканд встанет рядом и, подхватив на руки Звезду, кивнул, чтобы начинали.
Церемония у жрецов Саламандры, как и ожидалось, проводилась над горящей жаровней.
Монахи выбивали дробь на бубнах (по всей видимости, слуги успели принести им инструменты, поскольку раньше был только маленький бубен Козлика), пели речитативом и подтанцовывали. У женихов что-то грозно вопрошали, размахивая красными одеяниями, трясли перед ними бубнами, их руки потом соединили над горящим огнем и велели следовать заветам предков и заботиться о потомстве. Козлика так и не открыли для всеобщего просмотра. Из-под накинутого шелкового покрывала виднелись только кисть руки, которую сжимал Трамм-младший, и маленькие босые ступни. По всей видимости, Козлик был в своих шелковых шароварах и легкомысленном топике, поскольку из-под покрывала иногда виднелся край лимонной одежды.
Наконец жрецы Саламандры закончили свою церемонию и провозгласили создание новой семьи. Зрители им жиденько похлопали, как актерам во время выступления, и приготовились к дальнейшей церемонии. Трамм — теперь уже молодой муж, забрал сверток со шкурой из рук отца и, развернув, расстелил перед Козюлем пятнистый мех. Лекс невольно оценил ее ревнивым взором, но она была не такой пушистой, как у Тургула, и тем более, у подарка Сканда, да и в размерах значительно уступала, поэтому он невольно приосанился, что заметил Сканд, и удовлетворенно хмыкнул у него над ухом.
Козюль церемонно наступил на шкуру босыми ногами, а потом с явным удовольствием пошевелил пальцами. Трамм поднял покрывало, желая открыть своего милого, мелькнули тонкие лодыжки и прозрачные шаровары… Трамм замер, оценив провокационный наряд Козлика, и ревниво замотал свою половинку обратно в покрывало, вызвав смешки у девок и ехидные комментарии у мужчин. Монахи в белых рясах сделали вид, что закутанный, как в кокон, второй жених — это нормальное явление и, взяв в руки лепешку, стали рассказывать о важности принимаемого решения — создания семьи. Они долго рассказывали о правах и обязанностях супругов и их ответственности
