Саламандра - Полевка
— Ма — свободная женщина, — Лекс пожал плечами, — они же спят вместе, я видел…
Хотелось съязвить, что, мол, секс не повод для знакомства, или как? А потом вспомнил, что у Тургула наверняка еще и член-то не вырос, говорят, что он отрастает самым последним, а это значит, что они действительно просто спят вместе. Вряд ли Бэл полезет к Ма раньше Тургула, и вообще, у них там такой узел накручен… Бэл наверняка комплексует от всей этой ситуации, они с Тургулом, скорее всего, не успели «познать радости плоти» до нападения пиратов. Бэл ему тогда зубы выбил бы, не раздумывая, это теперь он смотрит на центуриона, как на родного, а раньше только поджимал губы, когда к его тылу пытались приблизиться.
И Тургулу не позавидуешь, вон, как он бесился, когда его, беспомощного, Бэл обихаживал, как ребенка. Для такого сильного и уверенного человека, как центурион, который явно не был рожден в семье аристократов, а выбил все из жизни собственными кулаками, оказаться вдруг полностью зависимым от постороннего человека, не имея возможности ни помочиться, ни задницу подтереть без сторонней помощи… м-да… а еще если учесть, что накануне сам перед тем человеком гоголем ходил и уверял, что за ним, как за каменной стеной, и вдруг оказаться беспомощным обмылком полностью в чужой власти… Хорошо, что здесь регенерация просто фантастическая…
Лекс посмотрел под стенку, где расположили выздоравливающих воинов. Тургул что-то опять балагурит, приобняв Ма за худенькие плечи. А она смущенно склоняет голову с намотанной вместо волос чалмой, пытаясь прикрыть шрам на лице и белесый глаз с бледно-голубым зрачком. У нее регенерация идет явно хуже, чем у центуриона, но она все равно тихо светится, как женщина, которую любят. Хотя, возможно, она впервые ощутила на себе заботу и участие, и принимает все это за любовь. Ведь ясно, что Бэл просто пожалел ее, когда ее вернули от Гаури, а Тургул принял бы и жабу, лишь бы это порадовало Бэла, вон какие взгляды на него кидает… Хотя, Бэл с самого начала взялся помогать Ма, возможно, у них все бы сладилось и без плети Гаури.
Сам Бэл заканчивал перебирать белую глину, разбивая большие куски и выбирая крошки земли из белой массы. Он перехватил заинтересованный взгляд Лекса и, отложив свое занятие, подошел к учителю. Лекс подвинулся на скамье, давая возможность сесть рядом, и махнул рукой Ламилю, который слез с деревянного ящера и теперь пытался вскарабкаться на Аши, чтобы покататься. Но детеныш, поняв, что сбежать не получится, лег на ковер и сделал вид, что издох. Даже глаза закрыл, и теперь расстроенный Ламиль тыкал пальчиком в вялую тушку. Но стоило Тиро подойти с ножом к подвешенной запеченной туше, как хвостатый негодник воскрес и как обмылок выскользнул из маленьких ручек.
— Тиро мне сказал, что вы с Тургулом решили взять Ма в жены? — Лекс посмотрел на Бэла, а тот смущенно потупился, — почему ты сам не спросил у меня? Я такой страшный, или когда-то запрещал что-либо?
— Мы ждали, пока Тугрул сможет твердо стоять на ногах, чтобы мы вдвоем могли подойти… — Бэл выглядел смущенным донельзя, и Лекс никак не мог понять, в чем причина, хорошо, что тот сам решил пояснить, — просто, у вас со Скандом нет…
— Ах, вот в чем дело! — Лекс улыбнулся, — а я понять не мог, в чем проблема, Тиро так паниковал, когда спрашивал, как будто боялся отказа… Нет, Бэл, не переживай, и Тургулу передай: мы со Скандом не будем против, если у вас будет полная семья. Вот построит император новый квартал для стекольщиков, и будет у вас свой дом. Тургул еще по контракту будет воевать, но возвращаться будет не в казарму, а домой. К тебе и Ма. Я рад за вас. — Лекс погладил колено у смущенного Бэла, — правда, рад. Не надо так волноваться. Лучше скажи, когда свадьбу будете делать?
— Когда сезон штормов закончится, порядок в городе наведем, рынки начнут работать, — Бэл покраснел, — продуктов купим, монаха позовем, чтобы освятил наш брак, и тогда уже это самое…
— Занимайте мастерскую, где ты Тургула в самом начале выхаживал. Пока квартал построят, обустраивайтесь там, чтобы жить. Рарху закажите мебель для нового дома. Он будет рад помочь. Посуду себе сделаешь сам из белой глины. Это будет даже интересно. Расскажи, что будет дальше? Как думаешь, новеньких нам скоро подкинут?
— Да, — Бэл сразу стал серьезным, — когда закончится сезон штормов, все пойдет по порядку. Вернутся аристократы из имений. Императорская чета спустится из горного монастыря. В городе наведут порядок, разберут развалины тех домов, что не пережили ветра, похоронят погибших, а потом объявят празднования. Начнется с Колизея, чтобы принести жертву богам, потом парады на Марсовом поле, скачки, а потом будет пара дней гладиаторских боев в Колизее, и после этого откроют магистратуру и остальные государственные учреждения. Сенаторы пойдут утверждать новые законы, а суды вершить справедливость. Все наладится, как и прежде, и так будет до следующего сезона штормов.
— Ты знаешь, откуда пригонят детей? — Лекс вспомнил перепуганных малышей, которых били палкой, — может, нам самим забрать, чтобы их не гнали по улице, как скот?
— Хорошо, — Бэл кивнул головой, — я еще спрошу, если позволишь… — Лекс пожал плечами, и Бэл набрал воздух, чтобы продолжить, — у Мэла линька началась, он уже с утра чешется, но от помощи отказывается. Не хочет… — Бэл набрал воздуха в грудь, — одним словом, можно ему в гарем пойти, пока там никого нет, чтобы перелинять в одиночестве?
— Да, — Лекс нашел взглядом Мэла, который нахохлился в углу и злобно зыркал на всех, — конечно, пускай идет, где ему удобно. Туда по закону, кроме меня и Сканда, только наложники могут подниматься со своими рабами, но поскольку у нас гарема нет, и дети сейчас спят у камина, то он там будет один… если ему так хочется.
Лекс увидел, как Бэл осторожно подошел к другу и что-то тихо сказал. Мэл просветлел лицом, как будто ему отменили смертную казнь, и бросился к лестнице гарема. Тиро с удивлением посмотрел ему вслед, но глянув на Лекса, понял, что это было сделано с его разрешения, и только пожал плечами. В гареме сейчас было холодно от задувающих во все щели ветров, но Мэла это явно
