Змеиный крест - Энни Вилкс
— Нет. Я не разбойник.
— Тогда чему ты удивляешься? У всех нормальных людей так, — уверенно кивнула Алана.
— Да ну? Мало ты, наверно, общалась со знатными семьями.
— Почему это? — возмутилась она. — Я почти тридцать лет прожила в поместье Голденеров, и я общалась с ними каждый день.
— Голденеры не считаются, — ответил Даор. — Молодая семья. И жена Оливера была из простых, насколько мне известно.
Теперь она смотрела на него с подозрением.
— Ты вообще безымянный? — спросила Алана, смешно сощурившись.
— Да, — печально кивнул черный герцог Даор Карион. — Но дослужился до охраны самого герцога. Так что много лет вижу изнутри то, что происходит в Черном замке.
— Ты из Черных земель! И самого Даора Кариона знаешь? Какой он? Подожди, вам вообще можно о хозяевах рассказывать? — остановила она себя.
— Герцог бы этого не оценил, — ответил Даор, стараясь сохранить лицо серьезным.
Алана крепче обняла колени.
— Поняла, поняла, расспрашивать не буду. Но тебе стоило им сказать, что ты из его приближенных. Они бы не то что тебя в эту клетку не посадили, паланкин бы тебе соорудили и дрались бы за возможность его нести. А почему ты не сказал?
— Никто не должен знать, что я здесь. И ты не говори.
Алана с сомнением кивнула, рассматривая порезы, потом — опухшую ногу.
— Давай тебе хотя бы попробуем шину наложить?
— Ты предлагаешь мне помощь, потому что узнала, откуда я, и тоже боишься черного герцога? — весело спросил ее Даор. Давно его настроение не было таким… легким?
— Конечно-конечно, — в тон ему ответила Алана. — И вчера поэтому предлагала. Он же иначе меня из-под земли достанет! Знаешь, там, где я раньше жила, у меня была знакомая торговка. Так вот она произносила его имя шепотом, разве что за плечо не плевала. Думала, что он, как темный деревенский божок, придет и унесет ее детей в вечную тьму.
— Неужели?
Алана показала на пустые ящики, кучей сваленные в углу клетки рядом со спящими девушками. Мужчина не возражал. Она тихонько сняла один с самого верха и вернулась к нему, стараясь не шуметь. Доски были перехвачены очень крепко, Алана уперлась в дно ступнями и изо всех сил потянула стенки на себя, но ящик выдержал. Переведя дух, она попробовала еще раз, но снова безуспешно. Алана сдула лезшие в глаза пряди и тут заметила протянутую руку.
— Ты же вроде как пострадал, — с сомнением сказала она.
— Руки целы, — ответил мужчина, забирая у нее ящик и легко отрывая доски друг от друга.
«Ничего себе, — подумала Алана. — Ну и силища. Хотя он же из стражников черного герцога, вряд ли тот держит у себя слабых». Она аккуратно, как могла невесомо, расположила доски с двух сторон от его голени, стараясь не прикасаться к поврежденной ноге, несколько раз задела штанину и испуганно посмотрела в лицо мужчины, боясь увидеть гримасу боли. Но он все так же улыбался, наблюдая за ее действиями.
— Одну полосу с моей юбки, одну — с твоего… не знаю, как это называется, — скомандовала она, указывая на его многослойную накидку. Он, не протестуя, оторвал кусок от нижнего, самого тонкого, слоя и протянул ей. Алана закрепила шину, постепенно наращивая давление.
— Прости, знаю, сейчас все закончится, — успокаивала она своего пациента, но он молчал. — Вот, теперь лучше. Можно хотя бы не бояться ходить.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарил он, когда она закончила. — Помогать незнакомцам тоже нормально для обычных людей?
В его голосе слышалась ирония.
— А кто виноват, что все еще незнакомец? «Не твое дело»? — передразнила она его.
— Не твое, — покачал он головой, и Алане почему-то расхотелось смеяться.
— Ладно, ладно. А о Черных землях расскажешь?
— Лучше ты расскажи мне о Зеленых. Ты ведешь себя чрезвычайно уверенно для безымянной служанки именитых.
— Зеленые земли чудесные. Последнее время я часто думаю об этом, — задумчиво отозвалась Алана. — Я была счастлива. И сейчас понимаю, как избаловала меня судьба.
— Сейчас твоя судьба не кажется легкой, — заметил мужчина иронично. — А ты не производишь впечатление избалованной девчонки.
— Спасибо, — тепло улыбнулась ему Алана. — Но я не о том. Если мы не сравниваем судьбы именитых и безымянных, чего любой адекватный человек, переросший подростковый возраст, делать и не будет, а все-таки смотрим только на судьбы безымянных, свою долю я назвала бы замечательной. Наш хозяин был по-настоящему хорошим человеком, да и какой бы заносчивой ни казалась нам его жена, она нас даже никогда не била. Мы не были бесправной собственностью, понимаешь? Моя младшая сестра, например, играла с хозяйскими детьми и училась вместе с ними. Меня пускали читать книги в библиотеку мастера Оливера, хотя я была обычной служанкой. Он спрашивал моего мнения о воспитании своего сына. Я могла прийти и попросить чего-то — и хозяева шли навстречу. Каждый праздник мы смотрели на слуг хозяев других земель. Они всегда были такими бледными, вышколенными, напряженными, боялись открыть рот или ступить в неправильном направлении. И мы их ужасно жалели, а вечером поднимали кружки за здоровье Голденеров и его семьи.
Спутник Аланы не отвечал, внимательно, как ей показалось, слушая.
— Однажды, — задумчиво продолжила она, — мастер Оливер возмутился, что я ему поклонилась, и сказал, мол, если слуги будут кланяться, то их не будет уважать его сын. Вот такие были люди. Я уже потом поняла, какой свободной меня сделало его отношение. Не слишком быстро дошло. И только там, где меня не считали за человека. У вас в Черных землях ведь иначе, да? Та торговка с рынка рассказывала, что ее друг бывал в столице черных. Там действительно строгая иерархия, к безымянным относятся как к вещам, продают их и покупают?
— Да. Черные земли сильно отличаются от того, что ты описала, — с легкой улыбкой отозвался мужчина. — Они больше, богаче, на их территории живет немало именитых семей, маркизов и баронов. Каждой знатной семье принадлежит своя территория с безымянными, работающими на ней. Но все они, и безымянные, и знатные, являются слугами семьи Карион. И мне сложно представить, чтобы наследников герцога учил кто-нибудь вроде тебя.
— Значит, моя жизнь была лучше твоей.
— Не думаю, — мягко ответил мужчина, прежде чем снова углубиться в книгу, прекращая разговор.
***
— Мы куда-то свернули, — обеспокоенно растолкала Алану Ишара. — Это не та дорога! Я тут всю жизнь езжу, я ее знаю, видишь, тропинка, а не дорога! — продолжала она громким шепотом.
Алана с трудом приоткрыла глаза и села. Солнце, скрываемое теперь ветвями деревьев, проносилось бликами слева по ходу, справа же был виден только крутой склон и дальше за ним неровный горный лес.
