Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
Теперь вы видите, Фродо, как много значите для Арагорна вы и ваша миссия. Чтобы помочь вам, он сделает все, что может, а может он очень многое. Но о том, что я рассказал вам, не должен знать никто, особенно Боромир. Я сам скажу остальным столько, сколько им нужно знать. Впрочем, Леголас, кажется, уже отчасти знает: он тоже Эльф, хотя и другого племени.
Но перед остальными — молчите.
Фродо обещал ему это, и они расстались.
3.
Эльфы-кузнецы заново отковали меч Изильдура, и украсили его клинок узором из семи звезд между серпом луны и лучезарным солнцем, и начертали вокруг них волшебные руны. Ярким и блестящим. был теперь этот меч; солнце отсвечивало на нем краснозолотым светом, а луна — голубым и холодным. И Арагорн дал ему имя, означающее Пламя Запада.
Арагорн и Гандальф проводили теперь почти все время вместе, над старинными картами и древними книгами. Иногда Фродо присоединялся к ним, но гораздо чаще он беседовал с Бильбо.
По вечерам Эльфы собирались в зале с камином, и там было пропето и рассказано множество дивных историй, и Фродо услышал, с начала и до конца, повесть о Берене и Лютиен и о Сильмариле, Сверкающем Камне, одном из прекраснейших сокровищ Эльфов. Но днем, пока Мерри и Пиппин бродили по долине, Фродо и Сэма всегда можно было найти с Бильбо, в его комнате.
Утром последнего дня Бильбо позвал своего молодого родича к себе. Он запер дверь, вытащил из-под кровати деревянный сундучок, открыл его и начал шарить внутри.
— Твой меч сломался, насколько я помню, — нерешительно сказал он. — Не хочешь ли ты взять вот этот?
Он извлек из сундучка короткий меч в потертых кожаных ножнах и обнажил его; гладкий клинок сверкнул холодным блеском.
— Он называется Жало, — произнес Коротыш и, почти без усилия, вонзил его глубоко в дубовую балку. — Возьми его, если хочешь. Я думаю, мне он не понадобится.
Фродо с благодарностью принял подарок.
— И вот это тоже, — продолжал Бильбо, доставая из сундучка маленький, но довольно тяжелый сверток. Он долго разворачивал его и в конце концов извлек кольчугу — густо сплетенную, гибкую, как шелк, и прочнее стали. Она мерцала, как освещенное луной серебро, и на ней сверкали белые алмазы, и пояс к ней был усажен алмазами с жемчугом.
— Красивая, правда? — сказал Бильбо, поднимая кольчугу в луче света. — И удобная. Я получил ее когда-то от вождя Карликов. Но мне она больше не понадобится, разве чтобы любоваться ею иногда. Возьми ее. Она такая легкая, что ты ее и не почувствуешь на себе.
— Едва только она будет мне к лицу, — возразил Фродо, стараясь смехом прикрыть волнение.
— Это неважно, ты можешь носить ее под платьем. Пусть это будет нашей с тобою тайной. Не говори никому, но мне будет спокойнее, если я буду знать, что ты ее носишь. Мне кажется, она может отразить даже кинжалы Черных Всадников, — добавил он, понижая голос.
— Не знаю, как мне благодарить вас за все… — начал было Фродо, но старший родич перебил его:
— И не пытайся, не сможешь. Но я прошу тебя только вот о чем: будь осторожен, как только сумеешь, и вернись как можно скорее, и принеси побольше всяких новостей и песен, и рассказов. А я к твоему возвращению постараюсь закончить свою книгу, а тогда буду писать другую, о тебе. — Он отвернулся к окну, напевая что-то, но голос у него прервался, и он умолк.
4.
День был холодный и серый, шла вторая половина декабря. Резкий восточный ветер свистел в оголенных ветвях деревьев и раскачивал темные сосны на холмах. Низко по небу ползли темные, лохматые тучи. Ранние сумерки уже начали сгущаться, когда Отряд готовился выступить в путь: Эльронд советовал им идти по ночам, пока они не отойдут далеко от Ривенделля. Он советовал также остерегаться соглядатаев Врага, которыми могли быть и звери на земле, и даже птицы в воздухе.
Арагорн был одет в зеленое и коричневое, как одеваются все Бродяги, и на поясе у него висел Возрожденный Меч. У Боромира тоже был длинный меч, а кроме того — щит и боевой рог, о котором он говорил, что его звук слышен от края и до края света.
— Не торопитесь трубить в него, Боромир, — предостерег его Эльронд, пока не приблизитесь к пределам своей страны или не будете в крайней опасности.
Но Боромир ответил заносчиво, что непременно будет трубить на прощанье, так как не привык ниоткуда уходить тайком, словно вор.
Гимли-Карлик надел стальную кольчугу, и у него был топор с широким лезвием, а у Леголаса — лук и колчан со стрелами, да еще кинжал у пояса.
Коротыши вооружились мечами, а Фродо надел под платье полученную от Бильбо кольчугу. У Гандальфа в руках был только его волшебный жезл, но у пояса висел меч, выкованный Эльфами.
Эльронд щедро снабдил их всех теплой одеждой и плащами на меху, так что они не боялись холода. Пищу, одеяла и прочую поклажу они навьючили на пони, — того самого, что был куплен в Бри; за время пребывания в Ривенделле он поправился, — шерсть у него блестела, и он выглядел теперь молодым и сильным. Сэм очень привязался к нему и уверял, что Черныш (так он назвал пони) понимает каждое слово, а если не говорит, то только потому, что не хочет.
На прощанье Эльронд собрал Отряд вокруг себя и сказал:
— Вот мое последнее слово вам. Кольценосец должен идти к Горе Ужаса. Он один целиком отвечает за Кольцо; он не должен ни выбрасывать его, ни отдавать никому из слуг Врага, ни даже позволять использовать кому-нибудь, кроме членов Отряда и Совета, и то — лишь в самой крайней необходимости.
Остальные сопровождают его, дабы оказывать помощь, но они свободны в своих действиях. Они могут задержаться, или вернуться, или свернуть на другие пути по своей воле. Чем дальше они уйдут, тем труднее им будет вернуться: но они не связаны ни клятвою, ни словом, чтобы идти дальше, чем они сами захотят. Я говорю вам это потому, что вы еще не знаете, насколько сильны у вас
