Ли Ховард и призраки поместья Симмонсов — Пирсов - Шон М. Уорнер
— Может, примеришь? — предложила Мира и взяла у Ли платье, чтобы самой его рассмотреть.
— Не знаю. Давай потом?
— У меня уже не осталось этого «потом». Ну, пожалуйста! Я хочу посмотреть на тебя в нем.
Ли взяла платье и зашла в гардеробную. Снимая толстовку и топ, она, несмотря на полное уединение, все равно чувствовала себя неловко. Натянув через голову платье, она вышла к Мире.
— Ты всегда надеваешь под платье джинсы? — поддразнила Мира.
— Ага, постоянно. На самом деле я просто не ношу платья. Вообще.
Мира сделала шаг назад и обвела Ли взглядом.
— В любом случае ты выглядишь замечательно. Тебе очень идет этот цвет.
— Спасибо, — буркнула Ли, возвращаясь в гардеробную. Чем быстрее она вылезет из этого наряда, тем лучше. Платья — это не ее. И в поместье Симмонсов — Пирсов ей не место. Без родителей ей нигде нет места.
Ли шмыгнула носом.
— У тебя там все в порядке? — поинтересовалась Мира.
Вытерев глаза рукавами толстовки, Ли открыла дверь.
— Все хорошо. Там просто пыльно.
— У меня в шкафу не пыльно. Но некоторые вещи мне уже малы. А знаешь, когда я вернусь, мы их разберем и, если тебе что-то понравится, сможешь взять себе. А если нет — отдадим на благотворительность.
— Звучит прикольно, — соврала Ли.
Ради Миры Ли взяла себя в руки и весь оставшийся вечер была настолько мила и очаровательна, насколько могла себя заставить. Мира же была в ударе: дерзила направо и налево, подкалывала всех без исключения и подшучивала в том числе над собой. Ей даже удалось рассмешить Тристина, сказав, что за ним гоняются привидения.
— А я-то надеялся, — начал Тристин с притворным негодованием, — что ты будешь оказывать на Ли положительное влияние. Что будешь для нее примером. Но теперь понимаю: мне этого не видать.
Мира и Пег разразились громким смехом. Тристин изо всех сил старался сохранить серьезное лицо. А Ли с усилием приподняла уголки рта, стремясь не обмануть их ожидания.
Этот ужин вполне мог претендовать на звание приятного семейного вечера. Будь все по-другому, будь она другой — было бы очень весело. Но ничего не поделаешь — радости в ее душе не осталось.
Дождавшись, пока все доедят и выход из-за стола не будет выглядеть грубостью с ее стороны, Ли пожелала всем спокойной ночи, извинилась и пошла к себе. Зайдя в комнату, она в задумчивости остановилась и, кусая губы, стала мучительно выбирать, каким из двух дел заняться. В телефоне ее ждали полицейские отчеты, которые, кроме страданий, не могли ей ничего принести, однако ее тянуло к ним, как мотылька к пламени. А в шкафу манила загадочная дыра в полу, в которой, похоже, было что-то спрятано. Взяла ли верх тяга к неизвестному или ей просто не хотелось лишний раз погружаться в горе, но Ли выбрала тайник в шкафу. Если даже там ничего не окажется, она сможет занять эту ночь самоистязанием посредством полицейского отчета.
Вооружившись телефоном как фонариком, она открыла шкаф и поползла на четвереньках вглубь. Доска закачалась при первом же прикосновении, и Ли еще сильнее рассердилась на то, что больше никто не смог ее найти. Не горя желанием снова лететь вверх тормашками, она аккуратно ее приподняла. Доска без усилий поддалась.
По полу прошелся холодный сквозняк. Ли вздрогнула.
Наклонившись вперед, она посветила фонариком в щель и, ожидая увидеть там паутину и мышиные скелеты, заглянула в нее. Но отверстие оказалось на удивление чистым. Внутри не было ни мышиного помета, ни пауков, ни пыли, которая, по ее представлению, должна была лежать там в несколько слоев. Все, что она там увидела, — старая замшевая тряпочка.
Опасаясь, что там может прятаться какое-нибудь животное, Ли осторожно опустила руку в дырку и, слегка похлопав по предмету, отдернула ее. Под тряпкой никто не зашевелился. Ей показалось, что в нее завернуто нечто твердое. Она снова опустила руку в щель, на этот раз с большей уверенностью. В шкафу стало еще холоднее, и Ли заметила, как у нее изо рта выходят клубы пара.
Ли прикоснулась к завернутому в тряпку предмету и сосредоточилась на своих ощущениях. Он был твердый, но, по всей видимости, не деревянный, как она сперва предположила. Подцепив его с двух сторон, она вытащила его из тайника. Осмотрев предмет при свете фонарика, она снова поразилась его безукоризненной чистоте: он был как новенький. Чем бы он ни был, можно было подумать, что его спрятали двадцать минут назад — на нем не было ни пылинки.
От холода у нее начало покалывать кончики пальцев и помутнело в глазах. Крепко прижав к себе новообретенное сокровище, она стрелой выбежала из шкафа обратно в комнату. Весь холод остался заперт под лестницей: в комнате, как обычно, была комфортная температура. От этого перепада у Ли забегали по коже мурашки.
Картинка перед глазами все еще расплывалась. Быстро моргая и потирая руками глаза, она спустилась в гостиную зону, забралась на диван и стала вертеть в руках находку.
Еще не развернув тряпку, оказавшуюся чехлом из мягкой кожи, она поняла, что в ней книга или блокнот: тонкий прямоугольный предмет с тремя твердыми гранями и ребристой впадинкой в трех остальных. Достав его из чехла, она осознала, что это дневник.
И в то же мгновение, как ее взгляд упал на обложку, у нее закружилась голова. И без того размытая картинка перед глазами приобрела бледно-синий оттенок. К горлу подступила тошнота, будто она съела что-то не то. Крепко зажмурив глаза, она сделала носом глубокий вдох и выдохнула через рот. И тошнота испарилась — так же быстро, как подкатила до этого.
Вытерев со лба проступивший пот, она открыла дневник на первой странице и прочитала: «Меня зовут Икабод Пирс, мне десять лет».
Ли ахнула. Ее первой мыслью было побежать рассказать об этом Мире, но та еще сидела внизу с родителями. Подозвать ее, не привлекая внимания остальных, было невозможно.
Откинувшись на спинку дивана, она продолжила читать. Мира мало что знала о жизни Маленького Боди. Когда он поехал с семьей в Японию, с ним случилось ужасное — там убили его родителей. После этого Маленький Боди пропал и вернулся домой только спустя семь лет. Это все, что знала о нем Мира. Мальчик вырос в этом доме и, когда повзрослел, занялся семейным
