Змеиный крест - Энни Вилкс
Син с видимым усилием чуть поднялся, садясь. По магическому пологу над ним пошли волны, как будто он был укутан паутиной. Ингард напряженно следил, не становится ли старшему директору хуже, но тот не выглядел уставшим — только немного истощенным.
— Хозяева ошейников прибывают вместе с шепчущими?
— Мы их не видели ни разу, но должны быть. Келлфер предложил выпустить сильных воинов под видом слуг, собственноручно создал вокруг них соответствующую иллюзию. Он считает, что нужно найти хотя бы одного пар-оольца и взять его живым, чтобы Келлан мог, как Келлфер выразился, вскрыть его разум. Келлфер считает, что так можно принудить передавать нам информацию о безопасных временных окнах, чтобы и мы могли воспользоваться порталами — для стягивания войск или эвакуации.
— Хорошо, — кивнул Син. — Что насчет ошейников?
— Да, тут хуже, — спохватился Ингард. — Это не артефакты подчинения Кариона. Эти штуки изнутри выедают тех, на кого надеты. С тех пор как мы узнали об этом, совершаем аккуратные вылазки, пытаемся спасти хоть кого-то. Мы захватили восьмерых, но до сих пор сняли ошейники только с троих, это занимает много времени и сил, наставник Амаран почти истощился, а ведь он хороший артефактолог. И спасенные тоже здесь, в этом корпусе, — сидят и смотрят в стену пустыми глазами, ужасающее зрелище. Эти ошейники — демонический алтарь, через них тварь питается. Поэтому и каскадного вывода их из строя не получится, — если не убить демона, конечно. Можешь представить, что это означает.
Всего на миг на бесстрастном лице старшего директора проступила досада и тут же пропала. Ингард его понимал: за всю историю Империи Рад не было ни одного свидетельства о том, что демона удалось убить — только прогнать, и то оставалось неясно, не уходили ли те демоны сами. Уничтожение же алтарей обычно вело к смерти всех, кто был хоть как-то с этими алтарями связан. Это означало приговор сотням или тысячам шепчущих — как самоучкам, так и воспитанным Приютом.
— Мы с Келлфером решили пока никому об этом не говорить.
— Все наставники и послушники целы?
— Виран, Оллеана, Крастен и Льек ушли искать пар-оольцев, с ними еще несколько наемников. Трое послушников попытались сбежать, их поймали. — Ингард вздохнул. — Еще двое хотели покончить с собой, но сейчас их уже вылечили, Мирст за ними следит. Келлан пытался догнать Тамаланию, Келлфер его вытащил из лап одного из пар-оольских отрядов, так что Келлан со вчерашнего дня восстанавливается этажом ниже. Он с трудом, но согласился остаться, понимая свою незаменимость. Келлфер сейчас переплетает внутренние охранные контуры, насколько я знаю. По его прогнозам, внешнего щита хватит еще дня на четыре, внутреннего — всего на день. До этого времени нам нужен доступ к порталам, иначе нас просто сметут.
— Обновление периметра требует большого количества сил, — заметил Син.
— И я никогда бы не поверил, что у Келлфера они есть, — подхватил Ингард. — Но он сказал, что сегодня ему нечего терять. Ты знаешь, о чем он?
— Знаю, — ответил Син. — И это только его дело. Сколько сейчас людей в Приюте?
— Сто двадцать три послушника и тридцать шесть отрабатывающих выпускников, четырнадцать наших наставников, тридцать восемь слуг. Тинкас и Арам из Младшей ветви. Около четырех десятков не успевших покинуть Приют после праздника шепчущих и столько же простаков. Из них прилично знати. Тысяча с лишним не владеющих магией воинов стоят неподалеку от Фортца, — я расформировал их, чтобы они не стали простой мишенью, но связь с ними есть. Большинство вооружены спинелевой россыпью и сетями, но они не готовы к прямому бою, а мелкими группами пар-оольцы не ходят.
— Про порталы Роберту написали?
— Конечно, сразу же.
— Хорошо.
Син на миг откинулся на спинку кровати. Ингард сразу же обеспокоенно потянулся к нему:
— Все в порядке?
— Со мной — да. С ситуацией, в рамках которой мы беспомощны и можем только ждать, как умрут те, кого мы уже не успели защитить, — не сказал бы, — неожиданно горько ответил старший директор. — Единственная надежда сейчас на активацию защиты континента.
— Я думал о причине, по которой им так легко дали пройти первые дни пути, — поделился Ингард. — Ты не считаешь, что сильных союзников, Кариона, Роберта, Лианке, лучших из шепчущих, специально отогнали прочь от Приюта?
— Разумеется, и в этом просчет Пар-оола, — ответил Син. — Наша задача — продержаться до успеха отряда.
— Как именно работает защита? — наконец задал давно волновавший его вопрос Ингард.
— Изгоняет всех, кто кровью не принадлежит к земле, которую охватывает. И не дает чужакам пересекать границ.
— Изгоняет?..
— Убивает, Ингард. И когда уйдут те, кто владеет ошейниками, оставшиеся шепчущие не смогут больше получать приказов, а значит, станут пассивными и безобидными. Их можно будет попытаться спасти, если успеем.
Глава 46. Точка. Алана
Письмо начиналось не с приветствия, и Алана даже подумала, что тот, кто его писал, вложил в плотный коричневый конверт не все листы. Но стоило ей быстро проглядеть ровные строчки, дыхание перехватило: еще не видя подпись, она знала, кому принадлежит этот почерк — небольшие, плотно стоящие буквы без резких и крупных штрихов и узорного выделения заглавных.
Все еще не дыша, будто прячет что-то запретное, Алана оглянулась: густые ветви скрывали ее ото всех. И даже Роберта, только что отдавшего ей письмо, поблизости не было. Никто не мог влезть в этот особенный и нереальный момент.
Уже начало смеркаться. Тонкие деревца тряслись на ветру, поток воздуха подхватывал и искры от разведенного неподалеку костра, и голоса уставших людей, и нес всю эту суету мимо Аланы.
Никто не следил за ней и не видел, как она развернула письмо.
Вряд ли ты можешь представить, как мне жаль, что мы не успели поговорить до твоего отъезда и я не поехал с тобой. Ничто не заменит возможности взять тебя за руки и еще раз взглянуть в твои глаза, и этот исчерченный лист не передаст всего, что я чувствую, когда пишу эти слова. Ты вольна не верить мне после всего, что случилось, и все же я прошу: поверь. Я люблю тебя. Мое чувство не было частью искалечившего нас заговора. Прости, что ты услышала эти слова, когда боялась за свою жизнь и рассудок, когда я угрожал тебе. Я любил тебя до того, как мы отправились в путь, и люблю сейчас, когда заклинание больше не властно надо мной. Предполагалось, что я возненавижу тебя, но я не смог, и никакое заклятие не сумело бы
