Роза Иллиана - Ричард Швартц
Она погладила Астарту по чёрной шее и отпрянула, когда горячая морда оказалась слишком близко.
— Он — злой бог, каким ты его знаешь, Ласка, — продолжила она почти шёпотом. — Иногда он исполняет молитвы убийц и некромантов. Он также стоит в тёмных храмах и наблюдает, как люди приносят ему жертвы подобным образом. Что ещё хуже, он даже наделяет силой тех, кто верит в него подобным образом. — Она серьёзно посмотрела на него. — Скажи мне, Ласка, ты воровал, обманывал и убивал. Хороший ли ты человек?
— Я не убивал, — ошеломлённо возразил Ласка.
— А что насчет того парня, который преследовал Дезину? Он был больше и сильнее тебя, ты был ребенком, в открытом бою ты бы проиграл. Ты ударили его ножом в спину. Это не было убийством?
— Я должен был сделать это, чтобы защитить Дезину, — неохотно признал Ласка. — И ты это знаешь! — добавил он с упрёком.
— Может быть, и так. Но ты подкрался и вонзили свой кинжал в его сердце. Сколько тебе тогда было лет? Десять? Одиннадцать? Разве ты не понимал, что делаешь?
Ласка ничего не ответил, и она кивнула.
— Так скажи мне, ты хороший человек?
— Боюсь, что нет, — нехотя признал Ласка. — Но… я считаю себя таковым. Добро, которое я сделал, ведь тоже считается!
Она кивнула и слегка улыбнулась.
— Мне ты можешь объяснить, потому что я тебя знаю. Потому что я знаю, что ты совершаешь и добрые дела. Не потому, что это угодно богам, а потому, что это кажется тебе правильным. Но, скажи, если бы я знала только о твоих постыдных поступках и ничего о твоей другой стороне, каким было бы моё мнение о тебе? Не поверила бы я тогда в то, что ты убийца, обманщик и вор, чья душа уже безвозвратно принадлежит моему господину?
— К чему ты клонишь, Марла? — возмущённо спросил Ласка.
— Только к одному: представь, что существует бог, который виновен во всем, в чём его обвиняют. Во имя которого совершаются самые зверские преступления и ритуалы. Представь, что только об этих деяниях было бы известно… Был бы он богом зла?
— Для тех, кто знает только эту сторону, — да, - лаконично ответил Ласка. — Тогда у твоего бога есть и эта другая сторона?
— Я не могу рассказать, — ответила Марла с грустью в голосе. — Он так хочет.
Ласка долго смотрел на неё, потом кивнул.
— Что ты приносишь ему в жертву?
Она немного замешкалась с ответом.
— Сегодня я дала ему кровь, но только свою, — призналась она. — И лишь потому, что мне нужна сила, которую она мне даёт. Обычно это цветы или, — она смутилась, — засахаренные фрукты из Бессарина… если я покупаю их слишком много.
— Значит, на самом деле он не злой, — заметил Ласка, мысленно представляя, как она предлагает засахаренные фрукты своему богу, и эта мысль почему-то развеселила его. Конечно, у бога от сладостей живот не вырастит.
— Нет, Ласка, — возразила она. — Он злой. Именно это я и пытаюсь тебе объяснить: всё, что ты слышал о нём, в значительной степени правда. Но он не только такой: он, как никто другой, бог людей, и он такой же, как и мы: местами добрый, местами злой. Бог для тех, кто считает себя покинутым другими богами. — Она сглотнула. — Если бы мой господин не занял место Омагора, был бы другой. Тот, кто не встал бы на сторону троицы.
— Это та сторона, о которой ты говоришь? — задумчиво спросил Ласка.
Она ничего не ответила.
Ласка почесал голову.
— Но зачем ему это делать? Зачем быть богом зла, если он не хочет им быть?
— Он — бог людей. Неважно, злые они или нет. — Она слегка улыбнулась. — Однако преимущественно он занимает место Омагора, чтобы тьма никогда больше не смогла восстать против света. По крайней мере, так я поняла. Таков был план.
Ласка кивнул.
— В этом есть смысл.
— В самом деле? — удивленно спросила она.
— Да, — кивнул Ласка. — Это как если бы агент имперской секретной службы руководил гильдией воров. Ему приходилось бы допускать свершение преступлений, но он мог вмешиваться здесь и там таким образом, чтобы ущерб не был слишком большим.
— Я не думала об этом в таком ключе. Но ты прав. Вот только гильдии воров не существует, — ухмыльнулась она. — Но спасибо тебе, Ласка, что поверил мне. И ещё за то, что можешь мне верить. Это сильно его тяготит.
— Что совсем меня не удивляет, если всё так, как ты говоришь. — Ласка поднял глаза на Борона, который терпеливо его ждал. — Что мы собираемся делать дальше? — нерешительно спросил он.
— Мы должны побывать в двух местах. В одном мы должны спасти душу, в другом — забрать, чтобы эта маэстра могла выжить. Эти две вещи связаны между собой. Как мы туда попадём, я не знаю, но знают эти двое. Они отвезут нас туда. Но мы оставим следы, в другом мире, потому что мы проедем через сны людей. Завтра люди будут рассказывать друг другу о сне, в котором они видели, как скакали сумрачные кони. Мы увидим то, что населяет сны людей… но не добрые, а те, что пронизаны страхом и ужасом. — Она обхватила себя руками, как будто замёрзла. — Мы проедим через их кошмары, Ласка, — продолжила она шёпотом. — Хуже того, мы будем переживать их как реальность. Вот для чего эти кони — они единственные, кто сможет провести нас через тёмные сны невредимыми.
— А если я выпаду из седла? — осипшим голосом спросил Ласка.
— Лучше проследи за тем, чтобы этого не случилось, — ответила она, сглотнув. — Иначе потеряешься во сне.
— Через кошмары мы направляемся в неизвестный тебе пункт назначения, но кони знают куда ехать, — подытожил Ласка. — Это всё?
Она кивнула.
— Хорошо, — решительно сказал Ласка. — Тогда чего мы точим ещё здесь? — Он ухватился за рукоятку седла и подтянулся, даже сумев с первой попытки вставить ноги в стремена. «Земля слишком далеко», — с тревогой подумал Ласка, а затем испуганно поднял глаза. Вокруг него выросли стены, разрушенная крепость вновь обрела свой прежний облик.
