Гнев Безумного Бога - Раймонд Элиас Фейст
Паг огляделся.
— Мы не можем долго ждать с отправкой Света Небес.
— Он согласится? — спросила Миранда. — Когда я говорила с ним, он был полон решимости пройти последним.
Магнус усмехнулся:
— Думаю, ему придётся побороться за эту честь с генералом Аленбургой.
— Это не имеет значения, — тихо сказал Паг. — Последний, кто пройдёт…
Его взгляд скользнул по кострам, вспыхивающим повсюду.
— Любой, кто останется последним, умрёт здесь, Магнус.
Его сын ничего не ответил.
* * *
Варен брел по дороге, наблюдая, как Чёрная Гора растёт ввысь, становясь больше с каждым часом, но почему-то не приближаясь.
— Вот это масштаб, — пробормотал он себе под нос.
За последний час он уничтожил уже четыре небольших отряда Рыцарей Смерти, но теперь, выйдя на возвышенность, увидел целую сотню всадников, выезжающих из лощины.
«Вот бы сейчас мои игрушки из старой лаборатории в цитадели Каспара…»
Он создал иллюзию, которую не использовал годами — старый мёртвый дуб у обочины. Любой цурани остановился бы, чтобы изучить неожиданное дерево, но дасати и не подозревали, что этот дуб для их мира так же чужероден, как и они сами. Отряд проскакал мимо, и когда скрылся из виду, Варен снова материализовался, позволив иллюзии рассеяться.
Продолжая путь, он размышлял, сколько времени займёт достижение границы сферы. Перспектива была обманчива — гладкие стены не давали точек для оценки масштаба. Может, она за следующим хребтом в миле отсюда, а может, и в пяти.
И вдруг стало темно. Его лёгкие судорожно сжались, в ушах зазвенело, глаза застилала жгучая боль. Ощущение, будто величайший из всех громов грянул прямо над головой.
А потом чьи-то руки схватили его.
Варен увидел, что двое Рыцарей Смерти мертвой хваткой вцепились в его руки и тащили вперед, полагая его беспомощным. Но он уже бывал внутри дасатийского купола и знал, что делать, поэтому через мгновение он снова мог дышать свободно. Он позволил воинам тащить себя по тому, что ещё несколько минут назад было сельской дорогой под ярким солнцем, а теперь превратилось в тёмный туннель. Листья на деревьях по обочинам чернели и сморщивались на глазах.
— О, это гениально! — воскликнул он.
Рыцари сжали хватку, и один из них взглянул на него. Он умер первым. Варен просто мысленно проник внутрь воина и остановил его сердце.
— Как же я обожаю это место! — сказал он второму Рыцарю, всё ещё державшему его.
Тот отпустил Варена и выхватил меч. Лесо осознал, что говорил на цуранийском.
— Я сказал: «Как же я обожаю это место!» — повторил он на дасатийском.
Воин занёс меч для удара. Варен поднял руку, и очередной кокон зелёной, поглощающей жизнь энергии обволок Рыцаря Смерти.
Варен стоял неподвижно, наблюдая, как умирает воин. Другие дасати заметили одинокого человека с двумя мёртвыми сородичами у ног и бросились в атаку. Варен с лёгкостью высасывал жизнь из одного за другим, пока вокруг не осталось ни единого живого Рыцаря.
— Раньше я не мог так просто это делать! — воскликнул он, восхищённый новообретённой силой. — Должно быть, дело в этом месте!
Он огляделся, настроил своё восприятие — и повсюду увидел потоки жизненной энергии, стремящиеся к центру огромной сферы.
— Вот где мне нужно быть, — пробормотал Варен.
Варен ни на мгновение не задумался, откуда берутся эти импульсы, управляющие его жизнью. Он принимал их как данность, зная: чем более чудовищными и разрушительными были его порывы, чем больше боли и хаоса он сеял, тем счастливее становился.
В прошлом ему доводилось работать в полном одиночестве — в затхлых пещерах или душных хижинах посреди ядовитых болот. Порой он умудрялся обустроиться с комфортом, живя в роскоши за счёт доверчивых глупцов вроде барона Края Земли или герцога Оласко.
На своём пути он изведал немало страданий и выяснил, что умирать — занятие малоприятное, даже если через мгновение ты пробуждаешься в новом теле. Особенно ему не нравилось, когда меч пронзал его со спины.
Варен глубоко вдохнул. Если бы он раньше обладал доступом к этой невероятной энергии жизни — или, точнее, к тому ослепительному моменту превращения жизни в смерть… Если бы он обладал этим знанием и силой годы назад, то сейчас бы правил Мидкемией.
— Я должен узнать, что это такое! — провозгласил он, направляясь к эпицентру странной магии смерти.
* * *
Накор пошевелился. Он лежал без сознания за троном, с которого ТеКарана должен был наблюдать за бойней тысяч людей. Он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как попрощался с Пагом и Магнусом. Судя по сухости во рту, не меньше суток, а может, и несколько.
С трудом поднявшись, он сунул руку в свою сумку. Она была пуста. Вздохнув, он снял её и отложил в сторону. Он не испытывал голода, просто по привычке потянулся за апельсином. Потряс кожаную флягу на поясе: вода плескалась, но, несмотря на сухость во рту, жажды он тоже не чувствовал.
И тут его осенило.
— Ах… Вот это… гениально!
Он повернул голову, чтобы взглянуть на происходящее в яме. Зрелище вызвало у него грусть. Каждую минуту сотни тел падали вниз, а сущность Повелителя Ужаса превращалась в клубящийся дым, подхватываемый бешеным вихрем, поднимавшимся со дна пропасти.
Накор подполз к трону. Повелителя Ужаса почти не было видно — большая часть его существа уже растворилась в этом смерче, связывающем мир с Келеваном.
Внезапное головокружение охватило Накора, и он понял:
— Почти время! — прошептал он.
Он обошёл трон и, решив, что это забавно, уселся на место ТеКараны. Валко, подумал он, не станет возражать.
И стал ждать.
— Почему они не идут? — спросил Мартух.
Уже два дня воины Белого и стража Талной ждали атаки рыцарей храма, верных Темнейшему. Но атаки так и не последовало.
Немногие оставшиеся в живых Ничтожные в личных покоях ТеКараны получили задание готовить еду для тех, кто засел здесь в ожидании.
Бек стоял недвижимо, замерший в ожидании атаки. Два дня он не ел, не пил и не испражнялся. Даже самые закалённые в боях Рыцари Смерти начали нервничать от такого зрелища.
Внезапно Бек произнёс:
— Они не придут.
— Откуда ты знаешь? — спросил Валко.
Огромный воин повернулся, и его лицо исказила почти демоническая ухмылка:
— Я знаю. Вы в безопасности. Тёмный Бог занят и не вернётся. Он скоро покинет этот мир. Мне можно идти.
Внезапно тело воина озарилось багровым светом, и он рухнул на пол.
Раздался бесплотный голос:
— Я — Кантас-Барат! Я вернулся.
Рыцари переглянулись. Отец Джувон воскликнул:
— Старые боги возвращаются!
Хиреа поспешил к телу Бека и осмотрел его. Подняв голову, он констатировал:
