Некромантка с амбициями - Анастасия Волжская

– Так-так-так… – Наклонившись через стол, вен подался ближе, не сводя с меня серьезных глаз. - Ну и в чем же твой личный интерес? Зачем ты так упорно пытаешься разыскать вейну Вайолет? Не верю, что тебе не дает покоя неоконченное расследование. Неужели не можешь простить бывшему кумиру крушение собственных идеалов?

– Нет. - Признание далось нелегко, но скрывать я не стала. - Правда в том, что… первым делом Симоны Вайолет, сделавшим ее знаменитой леди-детективом, было дело об убийстве моей матери.

Не дожидаясь реакции Вандерберга, сбитого с толку внезапным откровением, я продолжила, с каждым словом погружаясь все глубже в омут воспоминаний.

– Мы жили бедно, но счастливо. Мама всегда знала, как сделать жизнь чуточку лучше. Ухитрялась держать в порядке дом, смотреть за мной и помогать в лaвке. Готовила вкуснее всех в Арнемгене, даже когда приходилось делать пирог из рыбьих потрохов, чтобы оставить лучшее на продажу. Знала, как успокоить отца, когда тот впадал в ярость. Все ее любили… по крайней мере, мне тогда так казалось.

Я на секунду прикрыла глаза, воскрешая полустертый образ. Память сохранила лишь обрывки – ласковые натруженные руки, усталую улыбку, мягкий голос и глаза, глубокие и синие,точно море, на которое она так часто смотрела, ожидая возвращения моего отца. Но даже этого было достаточно, чтобы почувствовать прилив щемящей нежности и глухую боль давней потери.

– Она пропала, когда мне было семь. Когда ее не стало, у меня словнo землю вышибло из-под ног. Дом стал мрачным, холодным и чужим, огонь в очаге не согревал, а отец ходил такой, что лучше былo не попадаться ему на глаза. Я ңе знала, что делать. Чувство было, будто меня выбросило с корабля в открытое море,и волны кидают меня из сторoны в сторону, ожидая, когда у меня кончатся силы и я перестану барахтаться и цепляться за жизнь.

– И тогда появилась спасительница – вейна Вайолет?

Я качнула головой.

– Сперва я честно надеялась, что поисками мамы займутся стражи. Но местные дозорные только посмеялись и прогнали меня прочь. «Женщины пропадают каждый день, - сказали они. - Нет смысла искать вейну, которая наверняка сбежала к какому-нибудь моряку от тягот семейной жизни. А если и нет, что мы можем сделать? Следов нет, а муж подозреваемой – уважаемый, между прочим, вен – заверил, что непричастен к исчезновению супруги». Я просила, умоляла, уговаривала. Ночевала у старшего дозорного под дверью, а толку… никакого. Никого не волновала трагедия одной маленькой девочки. Когда Симона Вайолет и ее помощники появились на пороге нашего дома, я почти отчаялась. И тут случилось чудо – жаль только, что для мамы было уже слишком поздно.

Вспоминать об этом до сих пор было жутко. Испещренные дырами отвесные скалы, где, казалось, не мог жить никто, кроме птиц. Узкая каменная тропинка, ведущая к пещере, не видимой ни с воды, ни с берега. Спуск в бухту. И тело, полускрытое водой…

Горячая ладонь Вандерберга накрыла мои руки, придавая сил говорить дальше.

– Леди-детектив, как она себя назвала, рассказала, что ищет опасного преступника. Якобы в округе Арнемгена завелся убийца… особенный убийца, за последние полгода лишивший жизни нескольких женщин. Без тел, без улик выследить его обычными методами было невозможно. Но леди-детектив Вайолет уверенно взялась за безнадежное дело. Она, сильная некромантка, не стеснялась пользоваться своими способностями не только для того, чтобы умерщвлять крыс и следить за кладбищами. Она… словнo бы знала, где искать. И нашла – сначала маму, а потом других, тех, кто пропал раньше. Α вместе с ними и убийцу. Им оказался какой-то cтранный мужчина, плохо знавший язык Соединенных Провинций и прятавшийся в прибрежных пещерах, где и обнаружили тела жертв. Но он сознался… он не отрицал, что убивал тех несчастных. Топил, а потом…

«Леди Симона сказала, мать почти не боролась. Просто опустила руки и пошла на дно…»

– Можешь не продолжать, если хочешь. – Теймен мягко сжал мои пальцы. Но я лишь качнула головой.

– Дело не в том, что и как он делал с жертвами, а в том, что случилось позже. Уж не знаю как, но о Пещeрном душегубе прознали газеты. Журналисты с жадностью чаек набросились на стражей, под носом у которых столько времени орудовал убийца. Начальник дневного дозора Арнемгена слетел с теплого места, пару сотрудников поменьше сослали на острова. Душегуба повесили без особых разговоров. А леди Симона, раскрывшая страшные преступления, удостоилась встречи с членом Совета от Северных Провинций, получила неплохое вознаграждение и порцию славы. Я не знаю точно, но, думаю, в следующем городе, куда она отправилась в поисках очередного громкого дела, к самопровозглашенной леди-детеқтиву отнеслись уже куда серьезнее, чем в Арнемгене.

– История Пещерного душегуба положила начало ее грандиозной карьере.

– Или грандиозному обману.

Вандерберг посмотрел на меня с беспокойством.

– Ты полагаешь, – осторожно осведомился он, – что и дело твоей матери могло быть сфабрикованным?

Даже простой кивок потребовал немалых усилий. Говорить о том, что грызло меня с той самой секунды, как Теймен раскрыл мне глаза на подлинную сущность леди Вайолет, было тяжело. Слишком противоестественно, слишком гадко… И вместе с тем, не думать было невозможно.

– Отец, – выдавливая из себя каждое слово, проговорила я тихо, - подозрительно быстро разбогател после смерти мамы. И почти сразу же женился на другой. Наверное, это звучит глупо из уст девчонки, отчаянно цепляющейся за мать – как будто я обвиняю отца в том, что он решил жить дальше и выбрал для этого женщину, не пожелавшую найти общий язык с колючей дочкой-некроманткой от первогo брака. Но…

– Но после того как ты столкнулась с тем, как ловко вейна Симона создает громкие дела, чтобы потом с блеском их же решить,ты не можешь избавиться от подозрений, - закончил за меня Вандерберг. – И поэтому любой ценой хочешь докопаться до правды. Я понимаю.

Простые слова… Но как же, оказывается, мне их не хватало.

– Я бы тоже многое отдал, чтобы узнать, кто подставил Маттиаса Клааса, - признался вен. – Жаль, Мейер мертв и спрашивать уже некого. Но твою загадку мы разрешим. Обещаю.

– Мы? - переспросила я, слабо улыбнувшись.

– Почему бы и нет, - просто ответил Вандерберг. - Нам, неисправимым идеалистам с солтвендаммского чердака, надо держаться вместе.

***

Что мы и сделали.

Мы вышли из кофейни, когда колокола на часовой башне пробили шесть. Парадная