Тайна из тайн - Дэн Браун
— Забудь, — он прижал её крепче. Мы живы. Это главное.
Лэнгдон не понимал, что именно произошло и насколько велики разрушения, но подозревал, что в ближайшие дни правительству США придётся отвечать на множество вопросов. Возможно, теперь он и Кэтрин — последняя забота ЦРУ.
Финч, скорее всего, погиб,подумал Лэнгдон, почти не скорбя о его смерти. Грусть и вину он испытывал лишь к другой потерянной душе — человеку в глиняной маске голема, буквально восставшему из земли, чтобы спасти их.
Финч потребовал назваться, и существо спокойно ответило: Ты предал доверие Саши... Я её защитник.
Лэнгдон размышлял о Саше Весне, гадая, где она и жива ли вообще в этом городе. Он решил, что если они с Кэтрин выберутся отсюда целыми, то найдут Сашу и помогут ей. Саша заслуживала помощи и нуждалась в ней, а Лэнгдон с Кэтрин были в долгу перед тем, кто спас их жизни. Защитник Саши,— назвался он. Если его больше нет, помочь Саше — наш моральный долг.
— Смотри, — прошептала Кэтрин, положив руку ему на плечо и развернув в темноте. — Вон там.
Лэнгдон прищурился, но ничего не увидел. — Где?
— Прямо перед нами, — она слегка повернула его вправо. Теперь он различил.
Вдали, едва заметная сквозь оседающую пыль, в темноте мерцала тонкая полоска дневного света.
В любой другой день землетрясение в Праге стало бы главной заботой посла Нагель. Но сейчас толчки, которые она почувствовала, были пустяком по сравнению с разговором с директором ЦРУ Джаддом.
— Снимите с неё наручники, — приказал директор морским пехотинцам, как только установилась связь. — Встаньте у выхода. Никого не впускать и не выпускать.
Охрана подчинилась, и когда Нагель осталась одна, Джадд понизил голос: — Финч неконтролируем. Считайте это защитным арестом.
Без лишних объяснений директор начал монолог, пытаясь оправдать ужасающие признания Гесснер. Закончив, он наклонился к камере, и его выражение стало одновременно умоляющим и смертельно серьёзным.
— Мы в гонке вооружений, Хайде, — произнёс он. — И наши противники с каждым днём становятся сильнее и агрессивнее. Планы, которые готовятся против США, очень реальны и потенциально катастрофичны, и нам необходимо узнать о них до того, как они осуществятся. Проект "Порог" представляет собой то преимущество, которое нужно нашему разведывательному сообществу, чтобы помочь стране пережить надвигающийся шторм. Если мы не возьмём лидерство в разработке технологий человеческого разума, кто-то другой сделает это... и вместо того, чтобы быть наблюдателями, мы станем наблюдаемыми."
Старый как мир аргумент, подумал Нагель. Если кто-то это сделает, пусть лучше будем мы.
Самое опасное и этически сомнительное научное начинание в истории — создание атомной бомбы — было запущено по аналогичному обоснованию. Вне этических или политических споров, оставалось фактом, что обладание США бомбой первыми положило конец разрушительной войне и закрепило позиции Америки как сверхдержавы на полвека вперёд... убедительный пример того, что цель оправдывает средства. Но здесь ситуация была иной.
Нагель не мог даже представить, как это видео будет воспринято на мировой арене. Оно не только раскрывало существование шокирующей засекреченной технологии, но и обнажало ужасающую и непростительную правду: ЦРУ проводило эксперименты над похищенными русскими психиатрическими пациентами, один из которых, Дмитрий Сысевич, очевидно, погиб в ходе программы.ЦРУ ждёт жестокий разгром сверху донизу... начиная с директора.
"Как вы, наверное, догадались, — сказал Джадд, — In-Q-Tel не имел к "Порогу" никакого отношения. Я разместил Финча в их лондонском офисе в качестве прикрытия и для оперативной поддержки, но он явно вышел за рамки полномочий." Директор выглядел сожалеющим. "Я не должен был давать ему такую власть."
Громкий стук в дверь отвлёк Нагеля, и один из охранников посольства заглянул в кабинет.
"Госпожа посол? — произнёс он, явно взволнованный. — Прошу прощения за беспокойство. Вам срочный звонок."
Я уже на линии! — едва не выкрикнула она. — "Кто звонит?"
"Сержант Кёрбл, — ответил морпех. — Он сообщает о мощном подземном взрыве в парке Фолиманка."
ГЛАВА 118
В трехстах метрах от эпицентра разрушений подземный трамвайный тоннель, ведущий к бастиону Круцификс, уцелел более или менее целым, несмотря на отсутствие электричества и освещения. Небольшая платформа у входа в Порог была усыпана обломками и пылью.
На дне бетонного канала, в котором пролегали рельсы, шевельнулась фигура.
В полной темноте Голем медленно поднялся на колени, понимая, что ему повезло остаться в живых. Его бегство из Портала прошло не по плану, и он едва успел добраться до трамвая, когда взрывная волна швырнула его в бетонный канал.
Теперь вопрос был в том, сможет ли Голем выбраться из этой подземной могилы. Путь назад был несомненно разрушен и заблокирован завалами. Дорога вперед, через долгий, непроглядный тоннель, могла легко обрушиться от ударной волны, и не было никакой возможности узнать, уцелел ли лифтовый ствол, ведущий к бастиону Круцификс. Несмотря на глубочайшую усталость, Голем знал — он не может позволить себе погибнуть здесь.
Я должен выбраться, чтобы освободить Сашу.
Подгоняемый этой мыслью, Голем нащупал стену канала, оперся на нее рукой и двинулся вперед во тьму. Проводя рукой по стене для ориентира, он вошел в ровный ритм, его платформенные ботинки скребли по неровной поверхности, усыпанной обломками от взрыва, а ноги с каждым шагом становились все тяжелее.
Ангел-хранитель не может спать.
Потрясенные и изрядно помятые, Лэнгдон и Кэтрин пробирались через мрачный гараж, обходя острые края развороченных машин и обвалившихся бетонных плит, направляясь к единственному источнику света — узкой полоске дневного света, становившейся ярче по мере оседания пыли.
Когда они наконец добрались до света, Лэнгдон увидел, что огромная раздвижная дверь гаража сошла с направляющих. Нижняя часть панели была выгнута наружу, образовав низкий узкий проход. Лэнгдон присел и заглянул внутрь, разглядев несколько метров наклонного въезда с той стороны.
Не зная, что их ждет снаружи, Лэнгдон решил пролезть первым. Он лег на бок и начал протискиваться в щель. Дюйм за дюймом он продвигался головой вперед. Проход оказался уже, чем он ожидал, и на середине пути новая волна клаустрофобии сжала его грудь. Отчаянно извиваясь, он наконец протолкнул бедра через преграду, развернулся на руки и колени и выкатился на свежий воздух.
Однако облегчение от освобождения быстро погасло — перед ним стояли двое солдат в черном, наставив автоматы на его грудь.
Отлично.
Прежде чем Лэнгдон успел предупредить Кэтрин, она уже протискивалась через проход, выскользнув на дорогу с гораздо
