Великие Спящие. Эпилог. Том 1. Тот, кто никогда не сдаётся - Виталий Валерьевич Зыков
Возможно тут мог бы вмешаться богатенький Грасс, вот только молчал и он.
— Отец… отец будет бороться! — уже без прежней горячности ответила Ирэн, несколько севшим голосом. Слишком велик куш, чтобы пусть могучий, но даже не равный Кии’л’дорегу чародей, смог стать для них той горой, что прикроет от любой бури.
В комнате сгустилось напряжение. Молодые маги хмуро переглядывались друг с другом, не зная, что делать дальше. Разве что Грасс вёл себя чуть более уверенно, и совсем скоро это стало ясно не одному лишь Птоломею.
Взгляды троих чародеев скрестились на вдруг увлекшемся вином Грассе — как и Зелод тот сидел в кресле в обнимку с открытой бутылкой, — и тот не выдержал.
— При любом исходе торговый дом моего отца примет нас с распростёртыми объятиями и сделает всё, чтобы защитить от гнева Совета, — с апломбом сообщил он, явно наслаждаясь моментом. То, что коллеги не смогли сами найти решение и обратились к нему, сыну торговца, ему льстило.
— Ого, сильное заявление. А если конфликт… как бы это сказать… перейдёт в острую фазу? — осторожно уточнил Птоломей, остро глянув на Грасса.
Тот ответил мрачной улыбкой.
— Отец поддержит нас, даже если мы собственноручно убьём всех троих членов этой самой Комиссии! У меня есть на то его слово!
Птоломей, не ожидавший подобной твёрдости, удивлённо вскинул брови. Он, честно говоря, искренне считал родителя Грасса обычным, пусть и зверски богатым купцом, который хоть и ненавидел аристократов Совета за создаваемые теми препоны на его пути к власти, но всё же заходить слишком уж далеко не собирался. И вдруг такой сюрприз.
— Ого. В честь чего такая решительность? — опередила его вопрос Ирэн. — Неужели совсем допекли?
— Не знаю, — повёл плечом Грасс, после чего достал из-за пазухи вскрытый конверт и бросил на столик перед собой: — Планы стоящих за Комиссией Домов отнять построенный им в Нолде порт и перехватить контроль над половиной его предприятий это как считается — допекли или нет?
— Думаю да, — хихикнула Ирэн, кокетливо прикрыв губы ладошкой и заставив Птоломея ощутить укол ревности.
Впрочем какой-то ответной реакции со стороны Грасса не последовало, и он потихоньку успокоился. В том числе и потому, что сейчас был точно не время для выяснения отношений.
Тем не менее, кое о чём он не спросить не мог.
— И всё-таки… Вот так возьмёт и поддержит? Без условий? — прищурился Птоломей.
И тут же получил ещё одну улыбочку Грасса.
— Ну почему же… Условия есть всегда. Отец хочет от тебя и от Зелода клятвы служения сроком на сто лет, а от Ирэн, уважая могущество её отца, договор младшего союзника. Такой ответ тебя устроит?
Птоломей, перед которым замаячила перспектива стать карманным магом неприятного ему Грасса, ощутил укол злобы. Предлагать такое человеку с его свободолюбием и жаждой власти⁈ Он серьёзно? Однако рациональность нашёптывала, что ситуация обязывает и на иных условиях никто другой его не прикроет. Даже отец Ирэн… Внутри нарастал сильнейший конфликт, и потому когда со стороны наследия вартагов вдруг пришёл укол знания о возможности трансформации колдовских клятв в гораздо более удобные — и безопасные! — формы, Птоломей испытал настоящее облегчение.
Его губы сами собой расплылись в многозначительной усмешке.
— Торг возможен? — спросил он, одновременно мысленно вникая в полученную информацию. И пусть времени на серьёзное изучение вопроса пока не хватало, увиденное уже весьма обнадёживало… Да, с таким козырем на руках на магическую клятву пожалуй что можно и согласиться!
— В определённых рамках, — кивнул Грасс, прищурившись. Мархуз его знает какие знания получил сын торгаша, но спокойная уверенность Птоломея ему явно казалась подозрительной.
— Ну и отлично, — ответил Птоломей, энергично потирая руки и успокаивающе кивая сдвинувшей брови Ирэн.
Девушке однозначно не понравилась перспектива служения избранника кому-то вне её рода, но… обо всём ведь можно договориться, верно?
Птоломей на мгновение потерял контроль над разговором, и этим тут же воспользовался вышедший из глубоких раздумий владелец Молота. Который сначала как и Птоломей вспыхнул гневом, а теперь вдруг успокоился и тоже начал улыбаться.
— Ну раз торг возможен, тогда о чём тогда спорить? Просто авансом заносим отца Грасса в список наших сторонников! Правильно? А дальше живём как жили, тянем время, копим силы, а если за нас пробуют взяться всерьёз — зовём на помощь «группу поддержки»? Верно?
— Какой шустрый, — одними губами сказала Ирэн, и Птоломей незаметно ей кивнул.
Зелод то ли притворялся, то ли действительно не видел тех подводных течений, что возникли вокруг их четвёрки на политическом небосводе Объединённых Колоний. И сводя всё к противостоянию защитников чересчур сильно упрощал сложившуюся ситуацию. Чрезмерная активность отца Ирэн в вопросе её продвижения по пути могущества, очевидно нарастающая торговая война между отцом Грасса и его конкурентами — так просто от этого не отмахнёшься. А уж если вспомнить про то, что в игре уже давно находятся Светлые эльфы, то картина и вовсе становилась весьма безрадостной…
К слову о Перворождённых. Птоломей незаметно от остальных потрогал спрятанное в кармане письмо от князя-мага, подарившего ему зуу’ль’тек и теперь вдруг вздумавшего поздравить сорвавшего куш молодого чародея с успехом. И хотя вроде бы в письме всё было чинно и благородно, вежливые слова да красивые обороты, однако Птоломей не сомневался — длинноухий увидел, что его инвестиция сыграла, и теперь жаждет получить дивиденды. Ну а чтобы пилюля не была чересчур горькой, можно не сомневаться, эльф подсластит её обещанием присоединения к когорте защитников четырёх «молодых героев».
«Тысяча мархузов, может всё-таки послать князя-мага с его предложением о личной встрече подальше, а? Ну не скажет он ничего хорошего, не скажет!» — мысленно простонал Птоломей, обводя взглядом вновь погрузившихся в обсуждение какой-то ерунды коллег и потому не обративших внимание на чересчур задумавшегося владельца второй Книги.
Однако маг и сам знал, что всё это пустое и что на рандеву с длинноухим он обязательно пойдёт. Потому как приняв в подарок деревянную пластину, ввязавшись в охоту за наследием вартагов и убив недавних товарищей, он переступил ту грань, за которой заканчивалась жизнь рядового чародея и начиналась гонка за властью. А из этого соревнования ещё никто и никогда по доброй воле не выходил.
Птоломей ещё раз погладил через ткань камзола письмо, решая, сообщать ли о нём остальным или нет, после чего решительно убрал
