Десять тысяч стилей. Книга четырнадцатая - Илья Головань
«Есть шанс, что он задержался. Мы нанесли ему немало ран. Если Хаос задержится хотя бы на несколько часов, у нас будет шанс. Я смогу догнать его и выиграть еще немного времени. Не знаю, почему он сохранил жизнь мне, своему врагу, но этот шанс я не упущу».
Откуда-то из-за горизонта прилетело чугунное ядро, от которого Хаос отмахнулся рукой. Через секунду ядер стало тридцать, снаряды вспахивали землю, а те, что могли попасть, глава «Единства» рассекал клинком.
Вскоре показался корабль, который плыл по небу, как по волнам. На лице Хаоса появилась улыбка – и в ней ощущалось раздражение.
– В последнее время появилось слишком много помех. А теперь еще и ты, старик. Стоило и дальше сидеть в горах, «Мудрейший».
До корабля было пять километров, но Хаос был уверен, что Сагранеф его слышит.
В ответ Мудрейший несколько раз пыхнул своей трубкой и сказал:
– Помеха – это то, что твой отец cделал, когда достать забыл. Огонь.
Пушки выстрелили. Никакого эффекта от них не было, Хаос снова рассек пару летящих в него снарядов и шагнул вперед.
Быстрый укол меча Мудрейший отразил трубкой. На этом Хаос не остановился, он начал бить и колоть, будто проверяя Сагранефа на прочность, и Мудрейший спокойно отражал все атаки. Где-то после десятого выпада Хаоса Сагранеф ударил ногой и попал в блок, сбросив главу «Единства» с палубы.
– Поврежденное тело, много ран. Твои движения ограничены, ты почти не можешь пользоваться левой рукой, – вынес свой вердикт Мудрейший.
Бой с Ливием и Шодэсом прошел всего два часа назад. Хаос успел срастить тело, рассеченное глефой, закрыть ранения поменьше, но удар Золотой Регалии слишком сильно повредил руку – настолько, что глава «Единства» не мог ей пользоваться в обычном состоянии.
Это не могло укрыться от Мудрейшего, того, кто был учителем для выдающихся идущих.
Хаоса ничего не смутило. Оказавшись на земле, он взмахнул мечом, запуская лезвие из яри, оно вонзилось в корабль, но крепкая обшивка выдержала удар.
В следующее мгновение Мудрейший появился за спиной Хаоса. Его трубка рухнула на лопатку, дробя ее, а глава «Единства» развернулся, чтобы ударить. Атака не попала: Сагранеф отклонился назад, пропуская меч.
Сила Сатурна сделала Хаоса быстрее. Его клинок начал молниеносно двигаться, сталкиваясь с трубкой снова и снова. Каждое столкновение вытягивало немного яри, но из трубки выходил дым, покрывая собой все вокруг.
– Интересно, – остановившись, улыбнулся Хаос. – Пускаешь дым, чтобы контролировать пространство? Не слишком ли просто для того, кого зовут Мудрейшим?
– Болтать не надоело? – ответил Сагранеф, затягиваясь табачным дымом.
– Нисколько! Ты отлично сражаешься. Но тебе кое-чего не хватает, старик. Силы!
Вторая рука Хаоса, которая до этого была бесполезной, покрылась черной энергией. Глава «Единства» шагнул к Мудрейшему и с силой надавил на рукоять меча. Трубка Сагранефа подалась назад.
Каждый удар Хаоса был тяжелым, его меч падал сверху, рубил наискось и колол вперед. И Мудрейший не мог отражать эти атаки. Удары отбрасывали его, заставляли выходить из стойки, а Воля Меча срывала защитные слои яри.
Один из уколов угодил Мудрейшему в шею. От удара Сагранефа отбросило на несколько шагов, а на коже появилась кровь, но рана затянулась за мгновение, будто ее и не было.
– Я знаю, – сказал Хаос с довольной улыбкой. – Когда Охирона не стало, Чаша стала переполняться, монахи не справлялись. И ты решил помочь, Мудрейший. Сколько своих сил ты отдал, чтобы поддержать баланс мира? Будь ты на пике, я бы не смог тебе противостоять, но сейчас ты слишком слаб!
Взмахнув мечом, Хаос создал ударную волну яри. В ответ Мудрейший ударил трубкой – и едва смог заблокировать удар.
– Ты перешел черту, – сказал Сагранеф.
– Конечно, все к этому и шло! Но почему ты не взял на бой со мной достойное оружие?
– Курить люблю, – спокойно ответил Мудрейший. – И корабельные орудия.
Хаос бросил взгляд вверх, на корабль, но на самом деле опасность поджидала его снизу. Весь дым от трубки собрался вместе в фигуру орудия, и оно моментально выстрелило. Глава «Единства» едва успел отреагировать: ядро угодило точно в грудь, отбрасывая Хаоса за горизонт.
Сагранеф спокойно курил. Через мгновение Хаос появился сбоку от него, Богоборец вывел скорость главы «Единства» на пик, но орудие распалось в дым и собралось жерлом ствола к Хаосу, чтобы моментально выстрелить. Все повторилось: главу «Единства» отбросило на несколько километров.
В третий раз Хаос не стал бросаться на Мудрейшего. Вместо этого глава «Единства» появился на расстоянии и перед ним начали объединяться три стихии.
Выстрел пушки был особенно мощным. Объединенная магическая атака столкнулась с ядром в середине полета, уничтожив его без остатка. Магия попала в пушку, и весь дым Сагранефа развеялся.
– Что теперь, «Мудрейший»? Не сильно-то и мудро. Я ожидал чего-то похитрее, поинтереснее. Всего лишь пушка из дыма?
Хаос спокойно подходил к Сагранефу. Козырь Мудрейшего не сработал, и глава «Единства» давал понять, что ему даже нечего больше опасаться. Но Мудрейший не знал, что в прошлых боях Хаос потратил почти всю чужую ярь, свое главное преимущество против сильных врагов. Все, что оставалось у главы «Единства» – это жалкие остатки и то, что получилось вытянуть из Мудрейшего.
И чужая ярь уходила на то, чтобы поддерживать искалеченную руку.
– Грирро.
Молния пронзила Хаоса, и он в мгновение ока оказался перед Мудрейшим. Клинок вошел в грудь, черная ярь прошла по кости, а потом взорвалась внутри Сагранефа. Из руки Мудрейшего выпала трубка, но до того, как она успела упасть, тело Сагранефа превратилось в дым.
Хаос почувствовал угрозу сверху. Он поднял взгляд и увидел, как корабль Мудрейшего накренился и лег набок, а его орудия уже трещат от яри. Одновременный выстрел взорвал под кораблем землю, перемалывая под кораблем пространство. Орудия не прекращали стрелять, кратер, глубиной сначала в двадцать метров, становился все глубже и глубже, создавая бездонное ущелье.
Но посреди ямы остался нетронутый островок: выстрелы пушек попали в огромный черный меч.
Никогда в жизни Хаосу не приходилось применять Гигас для защиты. С безумной усмешкой глава «Единства» взмахнул мечом – и разрезал корабль пополам.
– Бешев старик, – сказал Хаос, тяжело дыша. Половины корабля упали и взорвались, а глава «Единства» попробовал отыскать Мудрейшего, но не смог этого сделать. Сагранефа здесь больше не было.
Чужой яри не осталось, Гигас забрал все без остатка. Гром, Ливий и Шодэс, Мудрейший –
