Десять тысяч стилей. Книга четырнадцатая - Илья Головань
Меч распался в пыль из тысячи ударов. В ответ Хаос отмахнулся от атаки широкими взмахами двух топоров, вызывая волны яри.
– Ты думаешь убить меня моими техниками? Как низко!
Пусть Хаос забыл о своих техниках все, он вел записи и попросил Грома показать приемы, которые передал. Глава «Единства» знал, как работают его техники, поэтому умел им противостоять.
Сработать могли только те техники, о которых Хаос не был в курсе.
Гром остановился.
– Я покажу новую технику, – сказал он.
– Жду с нетерпением, – с улыбкой ответил Хаос. Кровь из раны уже перестала течь, но сквозная дыра никуда не делась. Даже Желтый Флаг не мог затянуть ее быстро: электрические разряды пробегали по краям раны, подавляя регенерацию.
– Грирро.
Молния снова пронзила Грома. Нервная система, и так доведенная до пика, отдала себя всю без остатка, увеличив скорость реакции. Электрические разряды превратились в едва заметное бело-голубое одеяние, укутывающее Грома.
– «Громобежец».
– И в чем ее суть?
Вместо ответа на груди Хаоса появился разрез. Вот только Гром продолжал стоять на своем месте, будто ничего и не сделал.
– Бы…
На правом предплечье появился еще один разрез.
– …стро. Я понял, – сказал Хаос, взмахивая топорами.
Оружие прошло мимо, и на теле главы «Единства» возникла новая рана. Тогда Хаос шагнул вперед, но Гром оказался на том же расстоянии, что и до шага главы «Единства». И на левой руке Хаоса тут же закровоточила рана.
– Ты вывел скорость на пик! Но силы мало! – прокричал глава «Единства», размахивая топорами.
Ни один его удар не достиг цели. На теле появлялись десятки ран, и Желтый Флаг, которому нужно было что-то делать с дырой в груди, не поспевал лечить новые ранения.
«Громобежец» не просто делал Грома быстрее. Техника объединяла в себе пик скорости, мастерство владение Грирро, лучшую реакцию и особую атаку: Гром делал шаг вперед и резал самым кончиком меча, тут же отталкиваясь и делая шаг назад второй ногой. Атака получалась невероятно быстрой, но Хаос был прав: силы ей недоставало, особенно против главы «Единства». Гром не мог резать даже кончиком меча, вместо этого клинок проходил в двадцати сантиметрах от тела Хаоса, а раны оставляла Воля Меча.
«Он видит», – подумал Верховный.
Хаос видел его атаки, просто не успевал отреагировать. Когда Гром снова шагнул к главе «Единства», Хаос произнес:
– Фрито.
Поле боя затянул туман.
– Грирро.
Бежать не было смысла. Вместо этого Гром атаковал со всей силы – и молния настигла его перед телом Хаоса.
Клинок «загулял», удар пошел вниз, оставляя на бедре главы «Единства» глубокую рану до кости. И этого было мало.
У Громобежца, как и у Громовой Ласточки, был один недостаток. Нервная система под стимуляцией Грирро не могла выдержать другой удар молнии – и Хаос об этом знал.
Оба топора ярко засияли от двух разных техник. Хаос опустил их вертикально вниз, чтобы отсечь Грому руки, но клинок Верховного резко подался вверх.
«Достаточно», – пронеслась мысль в голове Грома.
Темная ярь столпом выстрелила вверх, превращая меч Верховного в клинок высотой в десятки метров. Гигас, одна из сильнейших техник меча Хаоса, которую можно было применять только с помощью чужой яри – и последним ударом по бедру главы «Единства» Гром как раз смог вытянуть достаточно энергии.
Одним своим появлением Гигас уничтожил оба топора. Гигантское лезвие возвышалось над полем битвы, и Гром двинул руками, обрушивая Гигас вниз.
Эту технику Верховный не любил. Она не вязалась с его быстрым и точным стилем, но сейчас другого выхода не было. С лица Хаоса все еще не пропадала улыбка, и Гром увидел, как перед главой «Единства» появляются стихии.
Эйфьо, Грирро, Хон. Хаос призвал Волями сразу три стихии и объединил их воедино Синим Флагом. Гигас был уже на полпути, когда в него выстрелил луч трех стихий.
Атаки столкнулись с такой силой, что по равнине прокатились энергетические волны, круша все вокруг. Маска на лице Грома начала трескаться от давления, и Верховный, впервые за много лет сбросив с себя хладнокровность, прокричал:
– Р-р-р-а!
Гигас двинулся вниз. Даже магия Хаоса не могла остановить технику, но на темном клинке появилась трещина, а через мгновение меч – настоящий меч, вокруг которого Гром создал клинок из яри – треснул и сломался пополам.
И в ту же секунду стихийный луч из переплетенной силы огня, молнии и воздуха уничтожил Верховному руку.
– Твой Спинэль не выдержал. Видимо, он сильно пострадал, а ведь у тебя был хороший шанс, – сказал Хаос с улыбкой.
Во второй руке Грома появился кинжал.
– Гау, – сказал Хаос, но кинжал прошел сквозь каменную стену. Сила удара ослабла, казалось, что главе «Единства» ничего не угрожает, вот только кинжал с легкостью прошел через слои яри, по рукоять вонзившись в тело Хаоса.
– Варигос. И это все?
Кинжал раскрылся прямо внутри тела Хаоса. Из полости хлынул яд – красная жижа принялась пожирать внутренности.
Нога Хаоса попала Грому в верхнюю часть груди, ломая ключицы. От удара Верховный упал на спину, а с лица главы «Единства» сползла улыбка.
– Яд Золотого Льва. Хитро, хитро. Ты дал этой дряни много пищи внутри кинжала, чтобы дождаться момента. Как подло, Гром. Я тобой горжусь.
Воля Земли затягивала упавшего Грома вниз, под землю. Верховный попытался вырваться и не смог: владение Гау у Хаоса было потрясающим, ведь глава «Единства» унаследовал его от Гранита, лучшего мага Гау в Централа.
– Сэкт, – сказал Хаос. Грома оплели корни, делая ловушку еще прочнее.
– Хочешь знать, почему я почти не пострадал? Пока я восстанавливался после боя с Нексом, я немного перестроил свое тело и изменил положение многих внутренних органов, чтобы избавиться от человеческих уязвимостей. Кто же знал, что первым на прочность испытаешь меня ты, Гром?
Сила Урана взорвала землю вокруг Верховного. Гром вырвался, и черные молнии опутали его, а Воля Меча появилась прямо на руке.
Хаос щелкнул пальцами. Из-под земли вырвалась огромная черная пасть и в мгновение ока откусила нижнюю часть тела Грома.
– Тебе стоило бить в голову той первой атакой. Но ты не мог, ведь я рассказал тебе, что защитил свою черепную коробку. Поэтому ударил в сердце, а вот про то, что я поменял расположение органов, ты не знал. Но я не
