Наномашины, Кошмар Академии! Том 10 - Николай Николаевич Новиков
Страх, что всё это время неправа была именно она, и что весь этот кошмар — именно из-за неё.
— Мы обе не виноваты, — глаза Каритас намокли, — Мы жертвы обстоятельств. И зная, что от меня зависят наши отношения, пусть я ни в чём не виновата… я выбрала их разорвать. Я не сказала тогда «прости», потому что сама не смогла простить. И потому говорю сейчас, — она поднимает глаза на свою сестру, — Я тебя прощаю, сестрёнка. И ты… прости меня, пожалуйста.
Грудь Люксурии вздымалась от глубокого дрожащего дыхания. Демоница распахнула глаза, смотря на сестру в полном яростном, но меж тем испуганном шоке. Её руки так же дрожали.
— И что… и что ты ждёшь⁈ — злобно спросила Похоть, — Что я всё брошу, приду к тебе, откажусь от своей силы, характера⁈ Что мы снова станем любящими сёстрами, делиться секретами друг с другом⁈ Чего ты ждёшь, прощая и извиняясь⁈
— Ничего. Я ничего не жду. Ты такая, какая есть — я это понимаю и принимаю. Мы выросли совершенно разными. Но я думаю… что от Любви до Похоти один шаг, сестрёнка, — грустно улыбается Каритас, прикладывая руку к сердцу, — Я верю, что мы ещё можем…
— Прочь, — прошептала она, опуская взгляд и сжимая трон, — ПОШЛИ ВСЕ ПРОЧЬ!
И воцарилось молчание. Люксурия, с лицом, полным ненависти и отчаяния, не поднимала взгляда, смотря в пол и сжимая трон так сильно, что скрипел металл. Каритас же застыла, прерванная на полуслове.
Любовь медленно закрывает рот, а её взгляд опускается. Тяжёлая, давящая тишина сковала женщину, и её рука медленно оторвалась от сердца, безвольно опускаясь вслед за взглядом.
— Понятно, — прошептала она дрожащим голосом, — Прости, сестрёнка. И прощай. Я всегда тебя буду ждать.
Каритас разворачивается, делая быстрый шаг к нам с Михаилом.
Пора возвращаться.
Ничего не вышло…
— Стой! — рявкнула Люксурия.
Любовь замирает, медленно поворачиваясь на сестру. Похоть сцепила челюсть, сжала кулак. Она нервно водила глазами, будто выискивая ответ на мечущиеся мысли.
А затем она вновь поднимает взгляд на сестру, сжимает губы и резко выдыхает.
— Останься. А вы двое — прочь! — смотрит она на нас.
Михаил хмурится, сжимая глефу.
— Клянусь честью Греха, клянусь своей жизнью — она вернётся на Небеса в сохранности, огромный ты святой урод! Я не дам её в обиду! Нам просто… нужно поговорить чуть больше, — её голос утихает, — И вы этого слышать точно не должны.
У Каритас перехватывает дыхание, и она резко на меня поворачивается… глядя не верящими, полными шока глазами.
Я же протяжно выдыхаю, устало задирая голову и опуская руки.
— Пошли, Михаэль, — подходит архангел.
— Уверен?
— Госпожа достаточно сильна, чтобы выбраться самой. Но я думаю… к силе прибегать не придётся.
— Ну тогда пошли, — шепчу я, прикрывая глаза, — Пусть наконец поговорят.
Вспышка.
И мы исчезаем в золотом тоннеле, оставляя двух сестёр наедине.
* * *
Я осознаю себя, будучи лежащим на спине прямо на холодном асфальте немецкой столицы. Рядом не было Михаила — видать, улетел сразу на небеса, а меня вернул в тело.
Но холод ощущало лишь моё тело — голова лежала на чём-то мягком.
— С добрым утром, мальчик, — услышал я знакомый голос.
Я открываю глаза, и…
— Зайка, — вздыхаю, увидев её пушистую мордочку надо мной, — У тебя мягкие ноги.
— Ну я же зайка. Они у меня сильные, мясца много, — улыбается девочка, — Удобно?
— Угу… очень удобно, — устало прикрываю глаза, — Что ты тут забыла?
— Тебя искала. Смотрю — лежишь в трансе. Утаскивать нельзя, а оставлять жалко — ты же мёрзнешь, бедненький. Вот и сидела, ждала, пока проснёшься, — она поглаживала меня по голове, — Сильно устал, да? Я по голосу слышу.
— Сильно… — от теплоты её шубки и приятных движений по голове моё дыхание успокаивалось.
— Я уверена, что ты делал нечто важное и хорошее. Но ты ведь мог и отказаться, Мишенька? Зачем так уставать и стараться? Ты постоянно себя загоняешь ради других. Для чего?
— Ради других? Нет, конечно. Ради себя я это делаю. Я эгоист. Просто… — вздыхаю, — Кто, если не я? Мне это нравится.
— Помогать другим?
— Помогать другим вопреки Судьбе, — устало киваю, открывая глаза, — Просто вижу момент и решаю не отказываться. Момент был. И… наверное, всё получилось. Я доволен. А ещё на твоих ножках полежал — тоже неплохо.
Алыми глазами Зайка склонилась надо мной, неотрывно смотря в глаза уже мои. Я комфортно лежал на её бёдрах, а она сидела на снегу, играясь и поглаживая мои волосы.
Она улыбается и аккуратно снимает мою звериную маску.
— Можно просьбу? — спросила она, — Прикрой глаза и не подглядывай.
Я хмурюсь и решаю послушать просьбу, тут же ощущая, как сверху глаза прикрыли ещё и ладошкой. Слышу шорох, смешанный с треском кожи. Зайка шевелится. И когда моего лица коснулись её шёлковые волосы, я ощущаю…
Её поцелуй.
Как мягкие, влажные губы коснулись моих.
Это продолжилось секунды три — достаточно, чтобы я смог полностью осознать и прочувствовать, понять и поверить, что мы целуемся, и совсем не как дети.
С едва заметным чмокающим звуком девочка разрывает поцелуй.
— Я подсмотрела, Миш. Твой небесный друг оставил брешь. Я знаю, что ты сделал, — она склонилась к моему уху и перешла на полный шёпот, — За это я тебя и люблю. Прошу, не меняйся.
Я распахиваю честно закрытые до этого глаза, пытаюсь подсмотреть сквозь щели в девичьих пальцах, но слышу грохот под нами и резко падаю!
Переворачиваюсь на живот, приподнимаясь на локте и осматриваюсь!
Зайки уже не было. Только резко затянувшаяся нора в земле.
Сердце колотилось, в голове стоял полный хаос. Я вновь оглядываюсь, зачем-то пытаясь её вдруг найти, а затем медленно касаюсь губ холодными пальцами.
Я ощущал, будто на них всё ещё была влага. Чужая влага.
«Рой… если мы поцелуем другую девочку, мы сможем понять, была ли это Зайка?»
«Колония в пищеварительной позволит провести анализ, да. Слюна способна это показать».
И я облизываю губы.
«Данные получены».
Что-ж…
Всё это того стоило. Хорошая награда.
Вау.
Просто вау.
* * *
От автора:
Надеюсь вам всё нравится. Нравится же?..
Хочу заранее сообщить, что числа с 18
