Кровавый тиран - Владислав Афинский
Остриё могло пройти по касательной, однако простой смертный солдат то ли удачно дёрнулся в последний момент, то ли идеально прочитал мой манёвр. Металл вонзился в мою плоть, а затем сразу же вырвался из-за продолжающегося падения. Я же с криком и рассечённым бедром повалился прямо врага в пятой линии.
Кровь захлестала фонтаном, ведь моя магическая сила серьёзно повлияла на строение тела и в частности давление. Крови во мне также уже было более десяти литров, что довольно много. Враги же начали сторониться, прикрывать лица щитами. Я же с новым кличем резко встал, подключая к удару и всю силу ног.
Артерия может и была разорвана, но остались неповреждённые мышцы и вторая нога. К тому же Доргаф уже покрыл ногу льдом, останавливая кровотечение.
— Я создам броню…
— Нет, не нужно! — в слух прокричал я, ещё сильнее спугнув врагов, начавших менять построение.
Однако отвлёкшись на меня, они проглядели атаку уже моих выживших союзников. Строя не было, щиты были не нужны, последние копье ушли в полёт, а каждый воин хватался за запасное оружие. Строевого боя не будет, будет хаос в котором станет видна любая халтура в подготовке бойца. И уже в первые секунды стали видны результаты моих бесчеловечных тренировок. В строю или по одиночке, от своих бойцов я требовал быть лучшими всегда и везде.
Мой же молот уже разошёлся не на шутку. С каждым поверженным врагом его звон становился громче, создавая зловещую музыку. Хруст костей смешивался с криками и стонами, пока где-то впереди от огня затрещали корабли.
— НЕ СЖИГАЙ ВСЁ!!! — рявкнул я, пробиваясь всё ближе к берегу. — КЕЛИКСИЯ!!!
С очень большим недовольством изуродованная ранами Келиксия отвлеклась от бойни на кораблях. Взглядом полным жажды убийств она оглядела меня, моих бойцов, врагов… в её теле торчало более десятков копий, ведь за своей защитой она особо не следила и тоже бросалась прямо на копья, ломая их своим телом. При этом всём её броню не пробил ни один удар смертного воина, лишь собственный неудержимый натиск создавал достаточную для пробития скорость.
С одной стороны это выглядело глупо, а с другой я сделал то же самое и вполне осознанно. Ведь порой одна такая казалось бы безумная атака существенно меняло положение на поле боя. В данном случае был сломан строй врага, после чего подключились мои бойцы и паника окончательно сломила боевой дух противников. Они просто не понимали что им делать и начинали отступать.
Однако мой зов всё же заставил Келиксию ненадолго задуматься. Сначала она взбесилась, но небольшая пауза вырвала её из круговерти насилия. Демоны тоже чувствовали боль, а для регенерации требовалось время. Поэтому Келиксия переключилась на слабейшие цели, начав играться с убегающими воинами.
Я же взбежал по трапу на первую галеру и оглядев ошарашенных гребцов сказал:
— Теперь ваши жизни принадлежат мне, как и эта галера.
Рабы не стали мне перечить, ведь во-первых они рабы, а во-вторых перечить покрытому кровью человеку с пылающим молотом в руках такая себе идея. Сзади меня уже собирались выжившие после прорыва бойцы.
— Берите другую галеру, — отдал я приказ и прямо перед ними сломал молотом трап.
Затем Доргаф с помощью волн помог кораблю отойти от берега, с парусом рабы также разобрались быстро, а всё остальное сделали уже вёсла. Курс был прямо к флагману авангарда. Адмирала к слову всё ещё не было видно, возможно он и вовсе остался в арьергарде, позади всех.
Как только мои союзники погрузились, то одним усилием воли Келиксия была возвращена обратно. Ресурсы перенаправлялись на Демоса, который получил разрешение на самодеятельность. И начал он с берега позади, где я также раскрыл ещё один малый разлом. Всё же Демос не способен быстро убивать, но зато из-за его ауры ужаса враги становились лёгкой добычей даже для мелкого беса. Мелкого, но с острыми когтями, которыми вскрываются глотки мирного населения во время вторжений тварей из преисподней.
В какой-то момент моя галера стала двигаться лишь за счёт силы Доргафа, который перемещал воду. Всех рабов парализовало страхом. Немногим лучше дело обстояло у галер на моём пути, те резервы которые должны были высадиться на остров следующими также теряли контроль и не могли отвести взглядов от приближающегося ужаса.
— Доргаф, работай, — отдал я отмашку поднимаясь на нос корабля.
И морская вода волнами омыла галеру, после чего обволокла меня, а затем стала бронёй. Крайне хрупкой из-за множества деталей, но невероятно прекрасной, что в данном случае было куда важнее. Тьма Демоса покрыла воды, закрыла небо словно шторм, что делало единственный источник огня более сильным. Всё дело в контрасте, который использовался в том числе Доргафом.
Ледяное великолепие прямо в центре кошмара, создаваемый общими усилиями образ мгновенно приковал внимание не только тех, кто находился в эпицентре ауры Демоса, но и дальних наблюдателей. Гребцы же вдруг и вовсе почувствовали, что страх сменился восхищением, а затем радостью. Радостью, что на их стороне находится этот герой, способный укрыть от любого ужаса. И плевать что этот же герой сам являлся эпицентром кошмара.
Враги же начинали завидовать не только мёртвым, но и своим врагам. Даже самые верные вдруг задумались, а на правильной ли они стороне? Это было лишь наваждение, настолько же сильное, насколько скоротечное. Однако происходящее всё равно пошатнуло боевой дух даже младшего офицерского состава.
— Мой отец рассказывал про Первого Защитника Эдема… — вдруг вспомнил один из матросов арьергарда. — Словно факел среди тьмы…
— Отставить разговоры! — рявкнул сержант и взял в зубы свисток, возвращая в чувства личный состав. — НАВЕСТИСЬ НА ЦЕЛЬ!!!
— На цель? Но там же наши, — пробурчал ещё один матрос, но уже приступая к наведению орудий.
Сержант же посмотрел на капитана, а тот дождался команды адмирала и дал отмашку. Пока моя галера шла вперёд, вражеские корабли расходились и перегруппировывались, запуская меня вглубь и окружая. При этом они не подходили слишком близко, чтобы не попасть в зловещую ауру Демоса. Я же не мог никого догнать, да и сил хватало лишь для эффектного прощания на бис.
Плотная
