«Персефона». Дорога в ад - Кристиан Бэд

— Если что-то пойдёт не так, и твари выйдут из подчинения… — сказал хатт, покачав головой.

Капитан кивнул.

Да, корабль не предназначен для сражений в его внутренних помещениях. Силовыми панелями, защищающими аппаратуру, инфо– и энерговводы, были оборудованы только капитанская да навигаторская — на случай мятежа.

В любом другом помещении критические коммуникации могли оказаться слишком близко от железных тел хаттов. Та же вентиляция в химотсеке резко становилась небезопасной.

Кэп набрал зампотеха «Персефоны» капитана Келли — с кем ещё посоветоваться, если не с ним?

И тут же услышал в ответ то, о чём позабыл напрочь:

— Так далтитовый же это… отсек.

«У меня точно что-то с памятью, — мрачно подумал капитан. — Далтит же мы специально брали для хаттов. Правда, Дарам сказал, что…»

Капитан поднял на хатта «нулевой генерации» глаза, собираясь задать вопрос, но тот уже открыл рот для ответа:

— Для ограничения созданий низшей ступени далтит вполне подойдёт, — сказал он. — Это такого, как Бо, ты уже не удержишь псевдоживыми стенами. Мы развиваемся. Но захваченные нами модели — старые. И без подключения к базе — довольно примитивные в плане искусственного интеллекта. Это исполнители. Они как де…

Дарам осёкся.

— Дети? — уточнил капитан, вспоминая точно такую же осечку парой часов раньше, на несчастной «Благодати».

— Дети, — сдался Дарам. — Модели для их мозга делались с детских мозгов, недостаточно зрелых для прогностического мышления. В войну хаттам были нужны идеальные исполнители, безо всех этих сложностей с прогнозированием будущего. Стратегические задачи для исполнителей генерирует центральный процессор. Сами они мыслят только в рамках заданной ситуации. Зато быстро и без багов «саморазвития».

— А были баги? — неискренне удивился капитан.

— Да, — вздохнул Дарам.

Капитан болезненно поморщился: это же надо — мозг у машин «детский». Значит, имперская пропаганда не врала, называя хаттов — охотниками за детским мозгом?

— А зачем им нужно было так много детей? — спросил он, вспоминая самое начало хаттской войны, когда машины нападали на транспортники с детворой.

— Вариативность, Агжей, — отозвался хатт. — Мозг очень сложен для моделирования с нуля, проще было взять готовые варианты. Война с людьми уже началась, требовалось много машин-исполнителей. Разных, специализированных. Выбирали подходящее зонирование коры, делали модель…

— И ты тоже?..

Дарам качнул головой.

— Нет. Многие из нас были несогласны. Уже в самом начале войны аналитическое сообщество столкнулось с расколом. Не все из нас считали, что для дальнейшего развития разума нужно уничтожить агрессивное и бесполезное человечество.

— Ну, агрессивное — ладно, — кивнул капитан. — Но неужели такое уж бесполезное?

Дарам пожал плечами.

— Не знаю. Тут нет однозначных решений. Но в войну нужны были именно такие.

— Ну вот и проверим на практике, — капитан встал. — Пошли, посмотрим на хаттов, сохранивших ту же стратегию, что и сто лет назад?

Он подошёл к пульту, отдал приказ о подготовке помещения для допроса в далтитовом отсеке.

Дарам тоже поднялся из ложемента.

Капитан шагнул к нему, посмотрел в глаза, словно бы проверяя: а так ли этот «нулевой хатт» был против войны с людьми?

— Я ненавижу войну, — отозвался Дарам на немой вопрос.

— Верю, — капитан Пайел и в самом деле не ощущал лжи в совершенно человеческих глазах хатта. — Для меня прогресс Гамбарской группы очевиден, — продолжил он. — Вы сильно изменились со времён войны. Кстати, на Бо команда реагирует вполне нормально.

— Нет, Агжей, — улыбнулся Дарам. — Ненормально она реагирует. Особенно Рэм Стоун. Я достаточно наблюдаю, чтобы заметить несостыковки.

— Ну например? — удивился капитан.

Он знал, что Бо в команде любили, и его саморазоблачение не вызвало у команды особого отторжения. Пилоты приняли Бо со всеми его железками. Техники поначалу косились, но и они довольно быстро привыкли.

А уж у Рэма-то — откуда вдруг негативная реакция? Их с Бо друг от друга за уши не оттащишь.

— Ну вот смотри, — вздохнул Дарам и начал выкладывать аргументы: — Из пилотов основного состава совсем ничего не напрягает только Дерена, но у него и воспитание особое. Остальные, услышав слово «хатт», реагируют на него непроизвольным сокращением мышц. Пилоты понимают, что Бо — свой, проверенный, но телесные рефлексы присутствуют в большей или меньшей степени у всех. А вот у Рэмки — вообще нет никакой реакции — ни на вид Бо, ни на слово «хатт». Хатт, стул, крейсер — всё для него примерно в одном ряду. И тем удивительнее на этом фоне выглядит реакция Логана. Я, конечно, никогда раньше не изучал этот вопрос, возможно, штрафников подвергали принципиально иной психологической обработке, но даже навскидку понятно: остановка сердца — это уже из ряда вон.

Капитан нахмурился: остановка сердца?

Ну да, Дарам — врач, ему могло быть достаточно голоизображения для первичного диагноза. Но почему Логана так сильно тряхнуло?

Выброс адреналина, страх или ярость — это понятно. Но сердечный приступ?..

— Ты хочешь сказать, что психокодирование у членов команды разное? — уточнил он.

— Думаю, да. У большинства пилотов вид хаттов-исполнителей и даже само слово «хатт» — вызывают подсознательную агрессию. Но сознательно они разделяют Бо и «всех остальных хаттов». Логан же явно проходил более серьёзную психообработку. А Рэмка — уникум или не проходил никакой. Я бы хотел посмотреть, как он будет реагировать на пойманных нами тварей.

— Ну, это несложно проверить, — кивнул капитан. — Но что-то меня твоё наблюдение не радует. Чую, родное имперское руководство как-то нас надувало. Не даром военная медицина никогда не подчинялась командованию крыла — только Гендепу. Жалко, что ты — хаттский доктор медицины, я хотел бы узнать секреты своих…

— Я продолжу наблюдения, — кивнул Дарам. — Мы это ещё обсудим. А сейчас — давай свой далтит?

Капитан кивнул: он тоже видел, как над браслетом повис маячок: «помещение подготовлено для допроса».

Рассиживаться было не время. Приказ отправить пленников в ставку Мериса мог прийти в любой момент. Долго играться с хаттами им не дадут.

Странно как раз то, что приказа до сих пор нет. Видно, Драгое захватил на имперских кораблях Севера каких-то крупных шишек, и Мерис занят сейчас чем угодно, только не «Персефоной».

Хотя… ну не похоже это на генерала. Должно было случиться что-то более весомое, чтобы он забыл про такой забавный приз, как две твари из «живого железа».

Браслет пиликнул,