Доспех духа. Том 11 - Фалько
Идти сейчас к главному зданию смысла не было, поэтому Каэдэ показала Никите на правую часть поместья, где находились дома наследников. Дом старшего брата, погибшего вместе с отцом, был закрыт приказом мамы. Окна занавешены, а на дверях висели замки, ключи от которых были только у неё. Чуть дальше стоял двухэтажный домик, немного меньше по размеру, принадлежащий Каэдэ. И если бы у неё не кружилась голова, она бы наплевала на всё и помчалась к нему бегом. Сейчас же приходилось опираться на крепкую руку Никиты, чтобы не упасть.
Каэдэ, вернувшись недавно из МИБИ, сразу заметила лёгкое запустение в саду, неприбранные листья и высокую траву. Скорее всего, мама уволила или просто выгнала часть работников, включая садовников. И вряд ли это было связано с нехваткой денег на их содержание. То же касалось и служанок в доме Каэдэ. Из трёх женщин, которых наследница знала едва ли не с пелёнок, осталась одна, следившая за порядком в доме.
– Много вещей не бери, – сказал Никита. – Только самое необходимое, что нельзя будет купить. Хорошо, если это будет заплечный рюкзачок. И отдельно сумочку для документов, с ремешком через шею.
– Я понимаю, – кивнула Каэдэ.
На второй этаж, по крутой лестнице, девушка поднялась тяжело, борясь с накатывающим волнами головокружением. Усилием воли взяла себя в руки, стараясь не показывать слабость. По спальне и маленькому кабинету Каэдэ прошлась методично, собирая важные вещи и документы. Забрала из тайника шкатулку с драгоценностями и крохи оставшихся наличных денег. Банковскую карту семьи брать не стала, подумав, что мама может её заблокировать. А вот вторую карточку, от запасного счёта, который открывал на её имя папа, она забрала.
В небольшой белый рюкзак легли: косметичка из раздела «на все случаи жизни», маленький фотоальбом, складной нож, подаренный ещё Кузьмой, деревянный гребешок для волос и несколько серебряных заколок. Вещей, которые Каэдэ хотела бы забрать, было слишком много, поэтому приходилось брать интуитивно. В какой-то момент она даже решила достать большой чемодан, куда складывала всё дорогое сердцу. Подумала, что можно будет отправить его почтой или вместе с доверенным человеком.
Только минут через сорок Каэдэ опомнилась, поняв, что всё ещё ходит в больничной пижаме и тапочках. И переодевшись в удобную повседневную одежду, почувствовала себя уверенней. Когда искала платок, чтобы скрыть повязку на голове, на первом этаже поднялся шум.
Выйдя в коридор, она столкнулась с взволнованной Каори, немолодой служанкой, работающей в доме.
– Молодая госпожа…
– Всё потом, – остановила её Каэдэ, накидывая на плечо рюкзачок. – Вещи на моей кровати сложи и упакуй в чемодан. То, что уже внутри – оставь. И отправь мне всё в Москву. Хорошо бы ещё наряды собрать и обувь. В ближайший год я не планирую возвращаться.
– Я бы хотела Вам многое рассказать, молодая госпожа, – сказала служанка. – Может быть, Вы задержитесь хотя бы на день?
– Это невозможно, – вздохнула Каэдэ и на секунду задумалась. – Приезжай в Москву, будешь мне помогать. Раз Кузьма перед всеми подряд хвастается слугами, чем мы хуже. Как раз привезёшь мои вещи.
– Я… – Каори подалась немного вперёд, слегка обняв госпожу. – Я приеду. Пока меня не будет, берегите себя.
На первом этаже тем временем какой-то наглый мастер пытался войти в дом, но ему мешал Никита. За незваным гостем топтался помощник мамы, бесхребетная тварь, позволившая чужаку ходить по поместью как у себя дома.
– Кто тебе разрешил здесь ходить? – властно спросила Каэдэ у незнакомого мастера, подходя к дверям. – Пошёл прочь!
– Госпожа Фудзивара беспокоится за свою дочь, – сказал мастер. – Она просила привести Вас.
– А кто ты такой, чтобы исполнять её просьбы? – спросила Каэдэ с насмешкой в голосе. – Слуга, посыльный мальчик?
Каэдэ использовала пренебрежительное и уничижительное слово на японском, от которого мастер побагровел, плотно стиснув зубы.
– Убирайся, – добавила Каэдэ презрительным тоном. – Если я понадоблюсь маме, она сама придёт.
Мастер посмотрел на спокойного Никиту, словно оценивал силу, фыркнул, развернулся и направился обратно к главному дому поместья.
– Он сильнее тебя? – спросила Каэдэ у Никиты.
– Кто? – искренне удивился он, даже показал пальцем в сторону удаляющегося мастера. – Эти клановые… пипетки одноразовые? Они только мускулами играть умеют. Я его с одного удара уложу.
– Мне показалось, что он посчитал себя сильнее.
– Потому что силу оценивать не умеют. Принцесса, ты собралась?
– Нужно кое-что забрать из сейфа вон в том доме и можно ехать, – Каэдэ показала в сторону главного здания.
– Уверена? – в голосе Никиты проскользнули нотки сомнения. Рядом с лимузинами всё ещё крутилась охрана, а мастер, которого оскорбила Каэдэ, как раз дошёл до главного входа и скрылся в здании.
Каэдэ потянула его вглубь дома, провела по узкому коридору, к выходу в сад. Погода сегодня была прекрасной для середины весны, яркое солнышко, когда воздух прогревается градусов до двадцати тепла. Совсем скоро начнёт цвести сакура. У Каэдэ даже сердце немного защемило от всего происходящего и оттого, что приходится сбегать из собственного дома. Она догадывалась, что мама пригласила сегодня важных гостей не просто так. Мама искала союзников, готовая расплачиваться с ними не только ценными активами семьи Фудзивара, но и собственной дочерью.
Позади главного дома поместья дежурил всего один охранник, который работал на Фудзивару много лет и знал наследницу в лицо. Он почтительно поклонился, когда они с Никитой прошли мимо, и направился дальше, патрулировать территорию.
В сам дом пройти тоже не составило труда. Дверь с выходом в сад никогда не закрывали, чтобы слуги не беспокоили хозяев.
– Тихо очень, – шёпотом произнёс Никита, когда они прошли почти через всё здание к восточному крылу.
– Мама не любит, когда сюда кто-то заходит, – так же тихо сказала Каэдэ. – Особенно в последний год. Побудь здесь, у лестницы.
Подъём по узкой лестнице снова дался с трудом,
