Пленный лекарь - Виталий Свадьбин
Палач закончил порку Снора, а я подумал, что теперь ортарин долго не сможет быть моим главным надсмотрщиком, так как лежал он на широкой лавке не двигаясь. Подошли шестеро кочевников, отвязали Снора от лавки и переложили на плотную ткань. Таким образом они унесли куда-то пострадавшего Снора. Я вновь бросил взгляд на балкон, несколько жён хана довольно улыбались. Особенно ядовитыми улыбками сверкали Агра и Зульфия, а вот Лейла не улыбалась. Лицо младшей жены хана выглядело испуганным и задумчивым.
— Подведите ко мне ближе лекаря, бездельники, — приказал Орбал-хан, чем вывел меня из моих размышлений.
Газиз подтолкнул меня в спину в сторону помоста, где на троне сидел хан. Как только мы приблизились, Газиз пнул ногой мне под колени, от чего я не удержался и рухнул на землю. Хотел было встать, но ко мне подскочили два воина-кочевника и придержали меня за плечи, чтобы я остался стоять на коленях перед ханом.
— Скажи мне, раб, ты глупец? А может ты не боишься смерти? Вот только смерть это самое простое и лёгкое, что я могу придумать за твой проступок. Ты покусился на честь моей младшей жены, за это я тебя накажу, — произнёс Орбал-хан, глядя на меня.
— Я не трогал твоей жены. Она сама всё это устроила, разорвала на себе платье, а потом бросилась на меня, чтобы поцарапать моё лицо, будто она отбивается от моего насилия. Зачем это ей понадобилось, спроси у неё. Но перед этим твои жёны просили меня сделать так, чтобы они зачали сыновей. Я отказал, ведь я не один из богов. Я обыкновенный лекарь, ну может хороший лекарь, — ответил я, стараясь говорить, чтобы мой голос не дрожал.
Было ли мне страшно? Да, чёрт побери, я действительно испытывал чувство страха. Совсем не хотелось закончить свою жизнь на той лавке, где пороли Снора. Или мне хан придумает что-то более изощрённое?
— Называй меня господин, ведь ты мой раб, — более грозно произнёс Орбал-хан.
Именно его окрик вернул мне моё мужество. Чего я, собственно, трясусь, как заяц перед волком? В конце концов я один раз уже умирал в прошлой жизни. Реинкарнацию [1] никто не отменял, как минимум я в это верю. Я немного успокоился, даже почувствовал, как в моей груди затеплилось что-то. Может мой дар «силы духа» реагирует?
— Орбал-хан, со всем уважением, но ты для меня не господин. Я потомок древнего дворянского рода, который имеет княжеский титул. По-вашему, мой дед каган, а я его наследник. Твои люди взяли меня в плен, здесь не поспоришь. Но рабом я никогда не стану, даже если мне придётся умереть, — я старался говорить спокойно, при этом не оскорблять хана.
Хан от удивления приподнял одну бровь, а жёлтые глаза полыхнули яростью. Однако Орбал взял свой гнев в руки.
— Но ты же лечишь моих людей по моему приказу, разве нет? — спросил хан, а глаза его прищурились.
— Я лекарь, мой долг лечить страждущих. Но это не значит, что я стану ползать, как червяк и вылизывать твои сапоги. Ты можешь получить очень богатый выкуп за меня, но рабом я не стану, — произнёс я, посмотрев прямо в глаза хану.
Стоящий рядом с троном Орбал-хана визирь оскалился, рожа Фадбуга стала зловещей.
— Щенок, как только мой палач возьмётся за тебя, ты будешь умолять о пощаде… — начал говорить визирь Фадбуг, но Орбал-хан поднятой рукой прервал его речь.
— Ты надеешься, что твои родичи выручат тебя из рабства? — усмехнулся Орбал-хан.
— Мой дед маг земли девятого уровня, если тебе это о чём-то говорит. Я даже не сомневаюсь, что меня уже ищут, а когда узнают место, где меня держат, дед наймёт столько магов, сколько потребуется, чтобы превратить степь и ваш город в пустыню, — слишком смело выразился я.
Хан ничего не ответил, он задумался, а моя интуиция запищала, обещая мне крупные неприятности. Через пару минут Орбал-хан принял решение.
— Десять плетей для этого дерзкого раба помогут ему стать более покладистым. Да смотрите не убейте его, иначе я ваши головы отправлю в качестве извинения Углак-хану, — Орбал посмотрел на своего визиря, а потом перевёл взгляд на палача Фимбура.
Потеряв интерес к разговору со мной, хан махнул рукой, двое кочевников, что стояли рядом, тут же потащили меня к лавке, на которой получал экзекуцию Снор. Рядом с ними шёл Газиз. Меня достаточно ловко привязали, сорвав с моего тела халат и рубаху. Зашибись! Я кажется наговорил себе на хорошую порку. Газиз присел рядом с моей головой на корточки.
— Зажми это зубами, будет легче переносить боль, — тихо произнёс Газиз засовывая в мой рот полоску кожи.
Зачем-то в моей голове проскочило сожаление о том, что моя кожа не такая толстая, как у носорога, а то я бы посмеялся в лицо палачу. Где-то в груди растекалась решимость, полностью пропал страх. Я не видел, как подошёл палач, но слышал его шаги. А потом появился резкий звук «ш-ших-х», через мгновение мне показалось, что мою спину обожгли кипятком, ну или приложили раскалённый прут. Зубами я зажал полоску кожи, что сунул мне Газиз, чтобы не завизжать, как поросёнок под ножом. Даже не знаю, как объяснить, насколько удар был болезненным. После второго удара я зарычал словно дикий зверь, продолжая грызть полоску кожи. Последовал третий удар. Вашу мамашу! Я ни в прошлой, ни в этой жизни не испытывал такой сильной боли. Хотелось завыть на всю округу, но я заставил себя вновь рычать. После четвёртого удара, я решил, что мне плевать на то, что кто-то услышит, как я кричу. Я вновь рычал от боли, стараясь оставаться в сознании. Но после пятого удара, мой мозг принял правильное решение, и я потерял сознание. В последние секунды, когда я уже ничего не видел перед собой, словно в тумане мрака, я услышал вопрос Орбал-хана.
— Он жив? — глухо и отдалённо прозвучал вопрос.
— Да, мой господин, он только потерял сознание, — так же глухо и отдалённо прозвучал ответ Газиза.
Далее я не слышал и не чувствовал, как наносили оставшиеся пять ударов, ибо находился в бессознательном и спасительном обмороке.
Интерлюдия. Евразийская
