Тени Империй - Антон Семёнов
Мария подошла, её сапоги скрипели по льду, а голубые глаза блестели, несмотря на усталость. Плащ её был изорван, руны на нём едва мерцали, но она ухмыльнулась, вытирая кровь с плеча.
— Ну, Волконский, — бросила она, — опять семейные разборки? Я думала, после "Ока" мы хоть день передохнём.
Алексей усмехнулся, глядя на неё.
— Отдых — не мой путь, — сказал он. — Но если хочешь, можешь поискать костёр.
Мария фыркнула, хлопнув его по спине.
— Костёр? — отозвалась она. — Лучше я заморожу этих ублюдков. Семейные тайны — не моя забота, но драка — это по мне.
Хару появилась из теней, её миниатюрная фигура казалась призраком в шторме. Кинжал в её руке блеснул, кровь на нём шевельнулась, скользнув в рукав, как живая тень. Она посмотрела на корабли, и её ухмылка была острой, как лезвие.
— Кровь близко, — сказала она, её голос резал ветер. — Я хочу её.
Алексей сжал "Сердце", чувствуя его зов. Он не доверял Хару полностью, но её жажда крови была их оружием, и он кивнул.
— Тогда готовься, — сказал он. — Они не отступят.
Шторм усиливался, снег падал гуще, укрывая лёд белым саваном. Алексей вытащил меч, тени взвились, как пламя, и он посмотрел на Акико.
— Ты знаешь их, — сказал он. — Что они сделают?
Она стиснула зубы, её лицо напряглось.
— Мать не остановится, — сказала она. — Она использует духов и сталь. Клан хочет "Сердце", чтобы вернуть свою силу. Но я не отдам его.
Мария прищурилась, глядя на корабли.
— Духи и сталь? — бросила она. — Звучит как мой день рождения. Пусть попробуют.
Корабли приближались, их корпуса резали лёд, и с палубы доносился гул — не только машины, но и голоса, что пели что-то низкое как заклинание. Алексей кивнул остальным.
— К берегу, — сказал он. — Встретим их там.
Они двинулись вниз, лёд трещал под ногами, а ветер бил в лицо, бросая снег и соль. Храм остался позади, его белые шпили терялись в шторме как призраки. Алексей думал о Юкико — её голосе, её жертве, её сестре, что предала её. Это была не только его война, но и Акико, и он чувствовал её тепло рядом, несмотря на холод.
На берегу их ждали лодки — красные, с острыми носами, что уже плыли к суше. Из них высаживались воины клана — десятки, в чёрных доспехах с красными драконами, с катанами и винтовками. За ними шли онмёдзи — шестеро, их кимоно развевались, а руки светились белым, вызывая духов. Алексей остановился, тени рванулись вперёд, как щит, и он посмотрел на Акико.
— Готова? — спросил он.
Она кивнула, её меч блеснул.
— Да, — сказала она, и её голос зазвенел, вызывая своих духов.
Мария встала слева, её руки покрылись инеем.
— Пусть попробуют, — бросила она.
Хару исчезла в тенях, её смех растворился в ветре.
— Кровь, — шепнула она.
Воины открыли огонь, пули свистели, но тени Алексея взвились, отбивая их, как стальной щит. Он бросился вперёд, меч рубил, и тени рвали врагов как пламя. Акико пела, её духи — светлые, с длинными когтями — пронзали воинов, но онмёдзи ударил, и белая волна швырнула её в лёд. Мария бросала ледяные нити, пронзая врагов, но дух задел её, и она упала выругавшись. Хару мелькала среди воинов, её кинжал оставлял кровавые следы, но катана задела её бок, и она зашипела.
Алексей прорвался к онмёдзи, тени взвились, как дракон, и "Сердце" запульсировало, наполняя его силой. Он ударил, и тени рванули вперёд, но онмёдзи взмахнул рукой, и белый дух поймал их, швырнув его назад. Он упал, лёд треснул под ним, но "Сердце" откликнулось, и тени рванулись снова, душив онмёдзи, пока тот не рухнул задыхаясь.
Остальные онмёдзи двинулись к нему, их духи — белые, с когтями и глазами, как снег — окружили его. Алексей поднялся, кровь текла из губы, но он сжал "Сердце" сильнее. Тени взвились выше, как буря, и он крикнул:
— Вместе!
Акико запела громче, её духи сплелись с его тенями, Мария бросила лёд, а Хару ударила сзади, её кровь превратилась в тень, что задушила онмёдзи. Они дрались, как единое целое, и враги падали, лёд окрасился кровью, но лодки всё шли, и с кораблей спускались новые воины.
— Их слишком много! — крикнула Мария, её лёд разбился о щит онмёдзи.
Алексей посмотрел на море, чувствуя, как "Сердце" шепчет ему — вызов, не страх. Он сжал камень, тени рванулись к воде, как чёрное пламя, и ударили по лодкам, ломая их как стекло. Воины тонули, крича, но корабли открыли огонь — пушки гремели, и снаряды падали на берег, вздымая лёд и снег.
— К храму! — крикнул он, и они рванулись назад, отбиваясь от врагов. Тени Алексея взвились выше, прикрывая их, Акико пела, её духи держали воинов, Мария бросала лёд, а Хару мелькала в тенях, оставляя кровавые следы.
Они укрылись в храме, где шторм был тише, но гул пушек не стихал. Алексей прислонился к стене, тяжело дыша, и посмотрел на "Сердце". Оно горело ярче, но он чувствовал — его сила ещё не вся открыта.
— Они не остановятся, — сказала Акико, её голос был хриплым от боли. — Мать хочет меня сломать.
Мария вытерла кровь с лица, ухмыляясь.
— Пусть попробует, — бросила она. — Я ещё не устала.
Хару кивнула, прижимая руку к боку.
— Кровь зовёт, — сказала она. — И я голодна.
Алексей посмотрел на свиток, показал карту.
— Здесь, — сказал он, указывая на точку в глубине храма. — Тайная комната. Если доберёмся, найдём укрытие.
Акико кивнула, её лицо напряглось.
— Я знаю её, — сказала она. — Там сила клана. Но она опасна.
Мария фыркнула, скрестив руки.
— Опасна? — бросила она. — После всего этого мне плевать. Веди, Волконский.
Они двинулись глубже, стены блестели льдом, и шаги гулко отдавались в тишине. Тени освещали путь, и Алексей чувствовал — "Сердце" знало это место. Они дошли до двери — чёрной, с красным драконом, что горел, как "Сердце". Он толкнул её, и она открылась, выпуская холод, что резал кожу.
Внутри была комната, стены покрыты письменами — драконы, тени, лёд. В центре стоял алтарь, а на нём — зеркало, чёрное, с красными прожилками, как "Сердце". Алексей подошёл, чувствуя, как камень в руке дрожит, и голос Юкико зазвучал снова — мягкий, но настойчивый:
— Сын мой, — сказала она. — Это зеркало правды. Оно покажет тебе врага, но заберёт часть тебя.
Алексей посмотрел в зеркало, и "Сердце" вспыхнуло. Тени рванулись к нему, и он увидел — не комнату, а палубу корабля, где
