Хроники Менталиста 2 - Ярослав Чичерин
…Та же тренировочная комната, но в другое время. Лучи закатного солнца окрашивают стены в багровый. Гаррет — моложе, но уже с первыми нитями серебра в волосах — поправляет стойку молодого человека. «Ваше Высочество, удар должен идти не от руки, а от центра тела. Вот так…» Юноша повторяет движение, разворачиваясь в профиль, и я узнаю в нём уже не только технику, но и черты лица — странно знакомые, словно отражение в кривом зеркале. Те же скулы, тот же разрез глаз, тот же упрямый подбородок, что я каждый день вижу в зеркале…
Возвращение в реальность ударило по нервам. Лысый наёмник, воспользовавшись моим замешательством, бросился в атаку. Серия ударов — быстрых, точных, поставленных годами тренировок. Я уходил от большинства, блокировал остальные, но каждое движение давалось всё тяжелее. Будто невидимый груз наваливался на плечи.
Я пропустил удар в рёбра — воздух вышибло из лёгких. Но даже боль казалась отстранённой, словно происходила с кем-то другим. Тело среагировало автоматически — я провёл подсечку, отправив одного из наёмников, подкравшегося сбоку, на пол. Когда лысый снова атаковал, я встретил его комбинацией из арсенала, который только что видел в воспоминании. Тело действовало само, подчиняясь древней памяти, заключённой в амулете.
Серия ударов и блоков сменялась с такой скоростью, что всё вокруг превратилось в размытое пятно. Я чувствовал, как кровь стучит в висках, как эфир сплетается с каждым моим движением, усиливая удары, ускоряя рефлексы. Амулет на груди пульсировал, наливаясь синим пламенем.
Лысый наёмник блокировал большую часть ударов, но последний пропустил — и отступил на шаг, пристально вглядываясь в мои движения. В его глазах мелькнуло что-то — узнавание, смешанное с недоверием.
— Эта стойка… — пробормотал он, нахмурившись. — Этот переход… Я видел такое только у…
Вместо ответа я атаковал снова — на этот раз не только физически. Я сплёл ментальный удар с физическим, направляя поток эфира в его сознание. Амулет на груди вспыхнул ещё ярче, окутывая меня голубоватым сиянием. Наёмник отшатнулся, хватаясь за голову, словно от резкой мигрени.
Сквозь пелену боя я услышал крик Гаррета:
— Макс, остановись! Амулет убивает тебя!
Но его слова словно доносились из-под толщи воды — далёкие, искажённые, лишённые смысла. Я был уже не здесь — меня захватила новая волна воспоминаний, ещё более яркая, более реальная, чем предыдущие.
…Дворцовый коридор, звуки выстрелов и крики. Дым ест глаза, запах пороха и крови забивает ноздри. Люди в форме с нашивками бегут, стреляя на ходу. Кто-то падает, хватаясь за простреленную грудь. На полу — тела в парадных мундирах, женщина в изорванном вечернем платье, её остекленевшие глаза смотрят в потолок. На груди у человека, через чьи глаза я смотрю, тот же амулет. Он сияет, и мир вокруг словно подчиняется его воле — двое нападающих вдруг оборачиваются, стреляя в своих товарищей. Но каждый шаг даётся с трудом, каждый вздох превращается в пытку. Рот наполняется солёной жидкостью — кровь, моя собственная кровь. «Императорскую семью нужно эвакуировать! Они уже в восточном крыле! Сюда, Ваше Величество, здесь безопаснее…»
Вкус крови во рту был настолько реален, что я сплюнул. Алая струйка сбежала по подбородку. Только сейчас я заметил, что из носа течёт кровь — сначала тонкой струйкой, потом сильнее. В уголках глаз проступила красная влага. Но эйфория боя заглушала боль и страх — я двигался, будто в трансе, ведомый древней памятью и чужими рефлексами.
Моё тело двигалось с нечеловеческой скоростью. Я сбил с ног ещё двоих наёмников, заставив третьего отшатнуться. Но мои движения уже становились дёргаными, неточными. Внутри словно что-то выгорало, каждое действие отнимало всё больше сил. В груди нарастало жжение — не от физической усталости, а от чего-то глубже, словно сама жизнь вытекала через невидимые поры.
Лысый наёмник, заметив перемену, перешёл в наступление. Теперь его удары были молниеносны и точны — он чувствовал мою слабость. Один достиг цели — я отлетел к стене, врезавшись спиной в грязную кирпичную кладку. Лёгкие опалило огнём, рёбра пронзило острой болью. Я сгруппировался, избегая падения, но ноги уже с трудом держали вес тела.
Он подошёл ближе, его взгляд скользнул по моей груди, где сквозь разорванную рубашку просвечивал амулет в форме полумесяца. Его глаза расширились, челюсть отвисла. Он застыл, как громом поражённый.
— Что за… — выдохнул он, уставившись на светящийся артефакт. — Эти движения… Императорская техника! И этот амулет… — В его взгляде отразилось потрясение, смешанное со страхом. — Белозерских! Значит, слухи были правдой. Одно из отродий Белозерских выжило.
…Гаррет, ещё не седой, но с уже привычной мне суровостью, стоит в тренировочном зале перед молодым человеком с амулетом. Сумерки окутывают комнату синими тенями, делая обстановку немного мрачноватой. «Ваше Высочество, амулет усиливает способности, но берёт свою цену. Никогда не используйте его полную силу — это может стоить вам жизни.» Он поднимает правую руку, демонстрируя молодому человеку шрамы, идущие от запястья к локтю. «Я был рядом, когда ваш отец использовал его полную мощь во время боя с османами. Он убил шестьдесят человек, но сам чуть не истёк кровью. А я…» — Гаррет на мгновение замолкает, — «… тоже поплатился, когда попытался его остановить. Амулет забирает вашу жизненную силу. Только годы тренировок позволяют дозировать эту связь…»
Голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Я шатнулся и пропустил ещё один удар — рёбра отозвались хрустом и вспышкой боли. Тело, только что такое послушное, теперь словно налилось свинцом. Каждое движение требовало титанических усилий, словно я двигался под толщей воды.
— Амулет Белозерских, — продолжал лысый, осторожно кружа вокруг меня, как хищник вокруг раненой добычи. — Таким нельзя владеть безнаказанно, мальчишка. Он сожжёт тебя изнутри. Посмотри на себя — ты уже истекаешь кровью.
Я провёл рукой по лицу и с удивлением увидел пальцы, окрашенные алым. Кровь сочилась из носа, из глаз, из ушей — тонкими струйками, напоминая о цене, которую я платил за эту силу.
